В годы Великой Отечественной войны 1941–1945 годов советские военные контрразведчики, наряду с борьбой со шпионажем и диверсиями противника, вели активный розыск нацистских военных преступников и их пособников, выявление и фиксацию преступлений, совершенных оккупантами.

С освобождением временно оккупированной территории Советского Союза немецко-фашистскими войсками органы контрразведки «Смерш» дивизий, корпусов, армий и фронтов действующей Красной армии проводили документацию злодеяний на местах расстрелов советских военнопленных и мирных граждан, немедленно принимали решительные меры к поимке виновников.

О результатах этой работы начальники Управлений контрразведки (УКР) «Смерш» подробно информировали Военные советы фронтов.

*     *     *

В октябре—ноябре 1943 года советские войска 3-го Украинского фронта в ходе битвы за Днепр освободили город Днепропетровск, Днепродзержинский и другие районы Днепропетровской области.

На освобожденной территории органы советской военной контрразведки незамедлительно принимали меры к розыску нацистских военных преступников и их пособников.

В селе Томаковка, районном центре Днепропетровской области, сотрудники Отдела контрразведки (ОКР) «Смерш» 8-й гвардейской армии установили и арестовали активных пособников гитлеровских оккупантов — официальных сотрудников и агентов Томаковской районной полиции во главе с ее начальником.

В ходе следствия военные контрразведчики установили факты злодеяний немецко-фашистских оккупантов и полицейских районной полиции в отношении мирных жителей.

16 февраля 1944 года начальник Управления контрразведки (УКР) «Смерш» 3-го Украинского фронта генерал-майор Петр Ивашутин направил специальное сообщение командующему фронтом генералу армии Родиону Малиновскому и Военному совету 3-го Украинского фронта «По делу арестованных официальных и негласных сотрудников Томаковской полиции».

В документе сообщалось о массовых расстрелах ни в чем не повинных детей, стариков и женщин:

«В Томаковском районе Днепропетровской области немецко-фашистскими оккупантами, при непосредственном активном участии районной полиции произведены массовые расстрелы воспитанников Михайловского детского дома, престарелых Томаковского дома инвалидов и граждан из местного населения еврейской национальности...

Начальник полиции Плавшуда лично участвовал в массовом расстреле 60 престарелых граждан Томаковского дома инвалидов. Показаниями арестованного полицейского Мисюра он изобличается в массовом расстреле 127 человек советских граждан, из них 108 человек были воспитанниками Михайловского детдома и 19 человек евреев в возрасте от 2 до 70 лет».

В ходе следствия бывший начальник Томаковской районной полиции Степан Плавшуда о своем участии в массовых расстрелах детей и стариков показал:

«...Мною и моим полицейским аппаратом совместно с немецким командованием и Гебитскомиссаром района в марте и апреле 1942 г. были учинены зверские массовые расстрелы советских граждан: взрослых евреев, их детей и детей Михайловского детдома русской национальности, а также престарелых дома инвалидов...

При расстреле, хотя я его и организовал — не присутствовал, но мой заместитель Коряка мне доложил, что они в этот день расстреляли 128 чел., из них 8 взрослых и 120 чел. детей русских и евреев в возрасте от 2 до 16–17 лет... Расстрел производился в противотанковом рву, в северной части с. Михайловка».

Ознакомившись со спецсообщением военных контрразведчиков, член Военного совета 3-го Украинского фронта генерал-лейтенант Алексей Желтов на следующий день на документе написал резолюцию:

«т. Ивашутин. Эту сволочь следует судить В[оенно]-П[олевым] судом. А. Желтов. 17/3 [19]44».

*     *     *

Большинство пособников гитлеровцев из т.н. Украинской вспомогательной полиции (украинская шуцманшафт) сбежали с отступавшими войсками вермахта, а часть попыталась скрыться в других районах республики.

Зимой 1944 года сотрудниками ОКР «Смерш» 8-й гвардейской армии 3-го Украинского фронта была арестована группа украинских полицейских села Новопроскуровка.

Следствием по делам арестованных активных предателей, показаниями военнопленных и свидетелей был выявлен целый ряд варварских массовых расстрелов мирных советских граждан, учиненных украинскими полицейскими.

21 февраля 1944 года начальник УКР «Смерш» 3-го Украинского фронта генерал-майор Петр Ивашутин направил Военному совету 3-го Украинского фронта специальное сообщение о преступлениях, совершенных украинскими полицейскими.

В документе говорилось:

«31 мая 1942 года немецко-фашистскими оккупационными властями был организован в с. Ново-Проскуровка расстрел 147 чел. советских граждан еврейской национальности, проживавших в селе Ново-Проскуровка и близь лежащих еврейских национальных поселков № 8, 13 и 14.

Этот расстрел советских граждан характеризуется материалами следствия как исключительный по своему содержанию акт дикой расправы над ни в чем не повинными людьми, подвергнутыми перед смертью зверским насилиям и истязаниям...».

Среди арестованных особой жестокостью выделялся полицейский села Ново-Проскуровка Александр Мозговой:

«...С первых же дней работы в полиции Мозговой занялся систематическим грабежом населения... Выслуживаясь перед оккупантами Мозговой зарекомендовал себя на практической пособнической деятельности как палач полиции».

Из протокола допроса полицейского Андрея Неплях от 1 февраля 1944 года:

«...В конце февраля 1942 г., я отвез на подводе к месту расстрела под видом отправки в районную больницу женщин, детей и стариков... Я сбрасывал в яму тех, которые в большинстве своем были еще живыми. Я лично сбросил живыми трех грудных детей.

После окончания расстрела вместе с обвиняемыми Лысяк и Мозговым зарыли могилу с живыми людьми...».

Полицейский Филипп Лысяк на допросе 28 января 1944 года дал показания об обстоятельствах расстрела мирных советских гражданами полицейскими села Ново-Проскуровка, совершенного 31 мая 1942 года:

«...„...Хорошо помню, когда они молодую полную женщину по фамилии Фридина притащили к яме, когда она, стоя перед ямой, увидела стоящего тут же с винтовкой Мозгового... начала просить его не стрелять ее...“. Мозговой на это ей ничего не ответил.

Тогда она отвернувшись начала кричать:

„Ну гады, сегодня вы нас расстреливаете, придет время, когда и вас постреляют, все равно вы никуда не убежите“».

Проклятие молодой женщины, сказанное своим палачам перед казнью, не заставило себя долго ждать.

В ходе следствия ОКР «Смерш» 8-й гвардейской армии была создана специальная комиссия «для раскопки могилы и установления зверских злодеяний над расстрелянными». 29 января 1944 года в акте комиссии констатировано:

«„...Сегодня 29 января 1944 года при раскопке могилы было обнаружено 147 трупов в возрасте от 3 до 70 лет.

Всего обнаружено 11 трупов детей, 47 трупов женщин (из них 11 престарелых) 49 трупов мужчин (из них 9 престарелых). Возраст и пол остальных определить невозможно, так как они разложились. У детских трупов обнаружены следы зверских истязаний. Расколот череп, что является следствием ударов тупым оружием, сломаны конечности. Многие трупы тесно переплетены и скорчены, это говорит о том, что они погребены еще живыми. У остальных огнестрельные раны в затылочной части черепа“».

В заключении спецсообщения сказано:

«...Дело следствием закончено и направлено Военному прокурору армии для предания всех обвиняемых Военно-полевому суду».

*     *     *

Ниже публикуются рассекреченные документальные материалы из архива Управления ФСБ России по Омской области.