85 лет назад 15 сентября 1939 г. было подписано соглашение между СССР, Монгольской Народной Республикой и Японией о прекращении военных действий в районе реки Халхин-Гол. В самом начале этого конфликта в качестве дипкурьера германского МИДа, сопровождающего почту, в Токио был направлен офицер отдела «Иностранные армии — Восток» Верховного командования сухопутных сил Германии (ОКХ), специалист по Красной армии Фридрих Шильдкнехт. О подробностях этой поездки он рассказал советским контрразведчикам после того, как был взят в плен в сталинградском «котле».

Ночью 8 мая 1939 г. состоялся первый бой японского взвода с монгольскими пограничниками, а 9 мая Шильдкнехт выехал из Берлина варшавским скорым поездом в Москву, а оттуда на Дальний Восток. Перед поездкой он получил дополнительное задание от начальника отдела подполковника Кинцеля собрать сведения о Сибирской железной дороге. Аналогичные сведения необходимо было собирать и на маньчжурских, корейских и японских дорогах.

11 мая Шильдкнехт прибыл в Москву и вечером выехал на Дальний Восток. До пограничной станции Отпор поезд следовал восемь суток. На протяжении всего пути Шильдкнехт делал пометки на листах бумаги, которые по мере заполнения прятал через отверстие в опечатанной курьерской сумке с диппочтой. По прибытию 23 мая в Токио, в посольстве Германии, к своему удивлению, Шильдкнехт встретил своего начальника.

Кинцель пояснил, что прибыл в Токио самолётом для участия в специальных переговорах о готовности Японии к нападению на Советский Союз. Шильдкнехт сообщил Кинцелю, немецкому послу Отту и сотрудникам японского генштаба о своих наблюдениях, сделанных во время поездки, и о том, что, по его мнению, СССР больших воинских перевозок с Дальнего Востока на запад не производит. Учитывая цель, с которой прибыл Кинцель, в конце совещания с японскими коллегами Шильдкнехт задал майору Коотани (бывший помощник военного атташе в Москве в 1935-1936 гг.) вопрос, считает ли тот возможным нападение Японии на Советский Союз.

Майор сказал, что официального ответа он дать не может, но ему известно, что в японском генштабе имеются две группы: первая — сторонники «узкого разрешения вопроса», которые считают необходимым занять Владивосток и небольшую часть береговой полосы для ликвидации угрозы Японии с этой стороны и ослабить русское влияние на тихоокеанском побережье; вторая — большая часть генштаба (в том числе ряд генералов), которые считают необходимым захватить восточную часть Сибири, ударив в направлении Байкала, и добиться полного уничтожения русской армии. По мнению последних, только так можно покончить с советским кольцом вокруг Маньчжурии и использовать богатые в экономическом отношении районы Дальнего Востока.

Уже по возвращении в Германию Шильдкнехт слышал от Кинцеля, что японский генштаб в основном был готов к вооружённому конфликту с СССР и мог в нём задействовать 20-25 дивизий. Но Япония была готова осуществить этот план, только в том случае, если Германия оттянет на себя вооружённые силы Советского Союза. В случае нападения Германии на СССР Япония хотела иметь дело только с дальневосточной армией, т.к. в тот момент достаточно увязла в войне с Китаем. Германский штаб, в свою очередь, считал необходимым, чтобы первыми напали японцы, что отвлекло бы часть вооружённых сил СССР с запада и только после этого, покончив с Польшей и разрешив все проблемы в Европе, Германия могла напасть на Советский Союз.

Изначально перед Шильдкнехтом стояла задача не только обменяться с коллегами информацией об СССР, но и сопоставить её с японскими данными на месте. Рабочее совещание в Токио велось на русском языке. С японской стороны в нём участвовали майор Коотани и офицер из русского отдела в чине капитана.

Представители штабов сверили с немецкими данными информацию о местах дислокации воинских частей и соединений, нанесённую на японскую карту СССР. На месте были внесены необходимые коррективы. Разница составляла пять-шесть советских дивизий (не 17, а 22 дивизии), в существовании которых немцы сомневались, но японцы доказывали, что это — установленный факт.

Немецкие данные о советских вооружённых силах в европейской части были полнее японских и, соответственно, японские сведения о дальневосточной армии были более точными. В сведения об организации советских воинских соединений обеими сторонами были внесены поправки. По вооружению и снаряжению расхождений не имелось. Также почти совпадали германские и японские данные о системе боевой подготовки Красной армии, за исключением вопроса о сроках ежегодного обучения запасных.

Представленные Шильдкнехтом сведения о подготовке офицерского состава Красной армии, список военно-учебных заведений и информация об авиадесантных частях были значительно полнее японских. В целом японская оценка военной мощи Советского Союза была ниже немецкой. Японский генштаб считал, что Красная армия недостаточно вооружена, не имеет необходимого количества тяжёлой артиллерии и ощущает недостаток в кадрах среднего и низшего командного состава.

В результате японцам были переданы карта с дислокацией советских войск; материалы об авиадесантных и парашютных частях; системе боевой подготовки, в том числе обзор мероприятий по подготовке офицерского состава РККА со списком всех известных военных академий, училищ и курсов; таблицы-перечни частей и соединений, структура штабов в военное время, как высших, так и войсковых; карта железнодорожной сети СССР. От японцев была получена карта с дислокацией советских войск, сведения о численности дальневосточной армии и состоянии вооружённых сил Японии и Китая.

По показаниям Шильдкнехта, во время боёв на р. Халхин-Гол в Токио прибыли три офицера генерального штаба Германии. Возможно, немцами преднамеренно приуменьшалось количество советских дивизий на Дальнем Востоке, дабы спровоцировать развитие ситуации в необходимом им русле и уже в 1939 г. втянуть Японию в полномасштабную войну с СССР.

Волею судеб через три года именно Шильдкнехт в качестве представителя ОКХ в августе 1942 года сопровождал японского посла в Берлине генерала Осиму во время поездки на Восточный фронт для того, чтобы продемонстрировать успехи немецкой армии и рассказать о возможностях использования новых регионов (планировалось посетить Одессу, Николаев, Симферополь, Севастополь, Мариуполь, Сталино, Ростов-на-Дону и Киев), с целью повлиять на позицию Японии о вступлении в войну с Советским Союзом.

Однако политическое руководство Японии после поражения в ходе вооруженного конфликта на реке Халгин-Гол относилось к идее вступления в войну с СССР достаточно осторожно и смогло противостоять внешнему воздействию гитлеровской Германии и внутреннему давлению милитаристского лобби как в 1939, так и 1942 годах.

Ниже публикуются архивные документы из фондов Центрального архива ФСБ России.