Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
НАЦИОНАЛЬНЫЕ ПРОБЛЕМЫ
01.01.1995
"КГБ И ВЛАСТЬ". Москва, "Ветеран МП",
...В 1977 году в Москве прогремели три взрыва: на улице 25 Октября (ныне Никольская), в магазине на площади Дзержинского (Лубянка) и в метро между станциями "Измайловский парк" и "Первомайская" - в результате погибло 29 человек. Никаких следов злоумышленников обнаружено не было. Чем могли быть вызваны эти кошмарные акты? Преступникам было явно безразлично, кого убивать, а ведь политический террор обычно направлен против каких-то конкретных лиц. Версия мести или попытки грабежа тоже отпадала.
Преступники скрылись, и никто не взял на себя ответственность за террористический акт, значит, не преследовалась цель привлечь общественное внимание. Оставалось одно: они решили безжалостно, варварски уничтожать мирных, ни в чем неповинных людей - мстить стране. А отсюда следует, что мотивы преступления были все же политическими.
Началась кропотливая работа следствия. По крохотным осколкам удалось восстановить емкость, в которой находилось взрывное устройство (это была гусятница), а затем собрать и само устройство, заложенное в метро.
Взрыв произошел зимой на наземном участке полотна, и чтобы собрать осколки, пришлось несколько дней растапливать снег. По мелким клочкам и ошметкам восстановили и сумку, в которой находился смертоносный груз.
Разыскали пассажиров, находившихся в вагоне метро во время взрыва, и рассадили их на те же места, где они сидели в момент происшествия. Они дали описание людей, которые выходили из вагона на станциях до того, как произошла трагедия.
Учитывая, что взрывы были произведены в трех местах, у следствия возникло предположение: возможно, где-то еще готовились подобные акции. И оно подтвердилось. Опущу пространный рассказ о том, сколько труда и изобретательности потребовалось от оперативников, пока они несколько месяцев спустя не обнаружили на Курском вокзале точно такое же взрывное устройство, но оно, к счастью, не сработало. По словесным портретам, сделанным пассажирами, видевшими владельцев сумки со взрывным устройством на Курском вокзале, начались поиски. Приметы оказались характерными. Террористов было двое, один из них в синем спортивном костюме и, что наиболее существенно, оба - армяне. Правда, армян можно встретить едва ли не в любом городе, но, тем не менее, поиски начались, прежде всего, в Армении.
Сотрудники оперативно-розыскной службы встречали все самолеты и поезда, прибывавшие из Москвы в Ереван, поиски велись и в других местах.
Из первого же московского поезда, прибывшего в Ереван, вышли двое мужчин, по всем приметам похожие на тех, которых видели на Курском вокзале. Их задержали (это были Степанян и Багдасарян). Один из них являлся участником националистической нелегальной группы, которой руководил некий Затикян. При обыске у него на чердаке обнаружили гусятницу - точно такую же, как та, что взорвалась в метро. После задержания преступникам предъявили собранную из осколков гусятницу и еще кое-какие вещественные доказательства. Отпираться они не могли. Что же толкнуло их на столь бесчеловечный акт?
Оказалось, все трое являлись членами нелегальной националистической партии, ставившей целью борьбу против советского строя, а следовательно, против Москвы. Они решили мстить русским, неважно, кому именно: женщинам, детям, старикам - главное, русским.
Казалось бы, этот случай должен был привлечь внимание партийных и государственных руководителей, побудить искать пути устранения причин, ведущих к межнациональному расколу. Однако никаких действий, кроме работы следственных органов и суда, проходившего в Москве, не последовало. А армянское руководство сделало все, чтобы скрыть от населения республики это кровавое преступление. По указанию первого секретаря ЦК компартии Армении Демирчяна ни одна газета, выходившая на армянском языке, не опубликовала сообщения о террористическом акте. Документальный фильм о процессе над Затикяном и его сообщниками, снятый во время заседаний Верховного суда, запретили показывать даже партий- ному активу Армении, его демонстрировали лишь в узком кругу высшего руководства. На экраны фильм так и не вышел, хотя мог принести немалую пользу и помочь в воспитательной работе. Руководство республики мотивировало запрет нежеланием компрометировать армянский народ в глазах русских.
А вскоре в "Известиях" появилось выступление академика А.Д.Сахарова, который протестовал против якобы незаконного ареста армян. Он отказывался верить, что трое террористов могли приехать в Москву для совершения своего злодеяния. Надо было видеть бурное возмущение Демирчяна: как смел Сахаров оглашать фамилии преступников, кто дал разрешение редакции печатать этот материал!
Даже из факта террора никто не хотел делать политических выводов, борьба с террором - это, дескать, сфера деятельности КГБ, на то они и чекисты, чтобы предупреждать подобные акции и не допускать их, а раз уж такое случилось, пусть сами и расхлебывают. Никто не желал вникнуть в существо вопроса и понять - только разъяснительная работа, направленная против дашнакской пропаганды, могла предотвратить беду. Руководители и в центре, и на местах не хотели понять, что на этом дело не кончится. Даже несколько лет спустя, когда националистические тенденции в республике стали нарастать, а дашнаки все активнее насаждали в Армении свою идеологию, местное руководство не давало им должного отпора и, повидимому, неслучайно...
Преступники скрылись, и никто не взял на себя ответственность за террористический акт, значит, не преследовалась цель привлечь общественное внимание. Оставалось одно: они решили безжалостно, варварски уничтожать мирных, ни в чем неповинных людей - мстить стране. А отсюда следует, что мотивы преступления были все же политическими.
Началась кропотливая работа следствия. По крохотным осколкам удалось восстановить емкость, в которой находилось взрывное устройство (это была гусятница), а затем собрать и само устройство, заложенное в метро.
Взрыв произошел зимой на наземном участке полотна, и чтобы собрать осколки, пришлось несколько дней растапливать снег. По мелким клочкам и ошметкам восстановили и сумку, в которой находился смертоносный груз.
Разыскали пассажиров, находившихся в вагоне метро во время взрыва, и рассадили их на те же места, где они сидели в момент происшествия. Они дали описание людей, которые выходили из вагона на станциях до того, как произошла трагедия.
Учитывая, что взрывы были произведены в трех местах, у следствия возникло предположение: возможно, где-то еще готовились подобные акции. И оно подтвердилось. Опущу пространный рассказ о том, сколько труда и изобретательности потребовалось от оперативников, пока они несколько месяцев спустя не обнаружили на Курском вокзале точно такое же взрывное устройство, но оно, к счастью, не сработало. По словесным портретам, сделанным пассажирами, видевшими владельцев сумки со взрывным устройством на Курском вокзале, начались поиски. Приметы оказались характерными. Террористов было двое, один из них в синем спортивном костюме и, что наиболее существенно, оба - армяне. Правда, армян можно встретить едва ли не в любом городе, но, тем не менее, поиски начались, прежде всего, в Армении.
Сотрудники оперативно-розыскной службы встречали все самолеты и поезда, прибывавшие из Москвы в Ереван, поиски велись и в других местах.
Из первого же московского поезда, прибывшего в Ереван, вышли двое мужчин, по всем приметам похожие на тех, которых видели на Курском вокзале. Их задержали (это были Степанян и Багдасарян). Один из них являлся участником националистической нелегальной группы, которой руководил некий Затикян. При обыске у него на чердаке обнаружили гусятницу - точно такую же, как та, что взорвалась в метро. После задержания преступникам предъявили собранную из осколков гусятницу и еще кое-какие вещественные доказательства. Отпираться они не могли. Что же толкнуло их на столь бесчеловечный акт?
Оказалось, все трое являлись членами нелегальной националистической партии, ставившей целью борьбу против советского строя, а следовательно, против Москвы. Они решили мстить русским, неважно, кому именно: женщинам, детям, старикам - главное, русским.
Казалось бы, этот случай должен был привлечь внимание партийных и государственных руководителей, побудить искать пути устранения причин, ведущих к межнациональному расколу. Однако никаких действий, кроме работы следственных органов и суда, проходившего в Москве, не последовало. А армянское руководство сделало все, чтобы скрыть от населения республики это кровавое преступление. По указанию первого секретаря ЦК компартии Армении Демирчяна ни одна газета, выходившая на армянском языке, не опубликовала сообщения о террористическом акте. Документальный фильм о процессе над Затикяном и его сообщниками, снятый во время заседаний Верховного суда, запретили показывать даже партий- ному активу Армении, его демонстрировали лишь в узком кругу высшего руководства. На экраны фильм так и не вышел, хотя мог принести немалую пользу и помочь в воспитательной работе. Руководство республики мотивировало запрет нежеланием компрометировать армянский народ в глазах русских.
А вскоре в "Известиях" появилось выступление академика А.Д.Сахарова, который протестовал против якобы незаконного ареста армян. Он отказывался верить, что трое террористов могли приехать в Москву для совершения своего злодеяния. Надо было видеть бурное возмущение Демирчяна: как смел Сахаров оглашать фамилии преступников, кто дал разрешение редакции печатать этот материал!
Даже из факта террора никто не хотел делать политических выводов, борьба с террором - это, дескать, сфера деятельности КГБ, на то они и чекисты, чтобы предупреждать подобные акции и не допускать их, а раз уж такое случилось, пусть сами и расхлебывают. Никто не желал вникнуть в существо вопроса и понять - только разъяснительная работа, направленная против дашнакской пропаганды, могла предотвратить беду. Руководители и в центре, и на местах не хотели понять, что на этом дело не кончится. Даже несколько лет спустя, когда националистические тенденции в республике стали нарастать, а дашнаки все активнее насаждали в Армении свою идеологию, местное руководство не давало им должного отпора и, повидимому, неслучайно...
