Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
В "ВЫМПЕЛЕ" СЛУЖАТ ЛУЧШИЕ ИЗ ЛУЧШИХ
18.10.2006
Бывший командир элитного подразделения рассказал в интервью Стране.Ru, как его бойцы без единого выстрела "взяли" Белый дом в 1993 году
25 лет назад, на закрытом заседании высшего руководства страны 19 августа 1981 года, было принято решение о создании в Комитете государственной безопасности СССР спецподразделения, предназначенного для выполнения разведывательно-диверсионных задач за пределами страны в особый период. С этого момента начинается история легендарного подразделения - Группы специального назначения «Вымпел», в настоящее время именуемого управлением «В» Центра специального назначения ФСБ России. О том, каким должен быть «вымпеловец», о задачах, которые ставились перед спецподразделением в разные периоды существования, о себе, о товарищах накануне юбилея элитного подразделения в интервью Стране.Ru рассказал генерал-лейтенант ФСБ в запасе, командир «Вымпела» в 1992-1994 годах Дмитрий Герасимов.
- Дмитрий Михайлович, что лично для вас, некогда командира уникального подразделения, означает эта дата - 25 лет группе спецназначения «Вымпел»? Много это или мало?
- Четверть века с момента создания спецгруппы «Вымпел», которой мне удалось покомандовать определенное время, считаю, это знаменательная дата в жизни подразделения. Потому что 25 лет, с одной стороны, если посмотреть, это вроде и мало, но вместе с тем за этот период много чего произошло в жизни этого подразделения, и на протяжении этого времени каких только задач не выполняли «вымпеловцы». Часть их, например, воевала в Чечне и принимала участие в ряде других острых оперативных мероприятий, которые удалось загасить с помощью «Вымпела» на Кавказе и в других точках нашей России.
- До того, как стать командиром отряда, вы тоже были простым бойцом «Вымпела»?
- Нет, я до 1992 года служил в системе ГРУ, последняя моя должность там - начальник управления специальной разведки группы Ш. Перед этим командовал 22-й бригадой специального назначения, которая воевала в Афганистане. Я ее туда вводил, командовал 2,5 года, а потом уже без меня мой заместитель выводил бригаду из Афгана. А с приходом Виктора Павловича Баранникова сюда (в то время - глава ведомства - Страна. Ru), в органы федеральной безопасности, тогда министерство безопасности Российской Федерации, был приглашен на работу для того, чтобы возглавить «Вымпел» после Бориса Бескова.
- Не жалеете?
- Нет, скорее, это было неожиданно. Я большую, сознательную часть своей жизни прослужил в войсках специального назначения, и особого стремления попасть в КГБ не было, потому что спецназ ГРУ - то же самое боевое подразделение, которое тоже воевало и в Афганистане, и в других "горячих точках". Но пригласили, сказали, что - надо! Очевидно, я подошел по всем параметрам, потому что было много еще других профессионалов, но почему-то Баранников выбрал меня. Ну, и вот так я пришел в систему, и нисколько не жалею об этом.
- И все же, если сравнивать вот это подразделение органов безопасности и спецназ ГРУ, чем они отличаются?
- Такой же вопрос мне задавал Виктор Павлович. Я объяснял, что основная масса спецназа ГРУ - это солдаты срочной службы, мы их готовили, а через 2-3 года они уходили в запас, и потом, для повышения квалификации, мы с ними встречались только на сборах. А здесь, когда пришел, были уже профессионалы. Я сам создавал что-то вроде прототипа «Вымпела» - офицерскую роту в Белорусской бригаде, когда вернулся после Афганистана, - и пришел к выводу, что в спецназе должны служить только профессионалы. И когда беседовал с директором Федеральной службы безопасности, я ему сказал, что в спецназе вот именно такого ранга должны служить профессионалы. Но система должна предусматривать хорошую защиту сотрудников, потому что боевой офицер обычно лет до 40 может воевать, с автоматом бегать. А дальше нужно помочь ему в устройстве нормальной жизни, чтобы он не ушел в какие-то бандитские структуры, чтобы не было его единственным умением в жизни - устраивать диверсии или взрывать что-либо, воевать. Но, мне кажется, до сегодняшнего дня нет такой заботы о боевых офицерах на государственном уровне. Люди уходят, и неизвестно, куда уходят.
- Сколько вам было лет, если не секрет, когда вы возглавили «Вымпел» и какие требования предъявлялись в то время к бойцам подразделения?
- Считайте! Я в 1946 году родился, значит за 40... В то время, когда я пришел туда, в 1992-м, меня действительно поразил очень профессиональный офицерский состав. Это были специалисты очень высокого уровня, каждый с несколькими языками и образованиями, словом, высококвалифицированные члены команды. К сожалению, были и «но». Люди в спецгруппе были обременены уже возрастом, понимаете? Потому что, когда создавалась спецгруппа, набрали всех примерно плюс-минус 2-3 года, одного практически возрастного уровня, а потом, с годами, это были уже мужчины, так сказать, за 40, под 40 лет, а это для спецподразделения, считаю, недопустимо. Должны быть разные категории людей, различного возраста, начиная от 20-ти и до 40-летних. А в то время средний возраст «вымпеловцев» уже подходил к критической отметке.
Но, вместе с тем, быстро сорганизовались, я предложил руководству министерства безопасности набирать молодых офицеров в «Вымпел», и при этом из войск специального назначения группы Ш, то есть «грушников». Потому что я многих знал, высокопрофессиональных офицеров, которые прошли Афганистан, так же знали иностранные языки, как и сотрудники «Вымпела». Все это и было сделано практически к 1993 году. К Белому дому уже мы подошли, если можно так выразиться, в обновленном составе. То есть произошел синтез, и это пошло на пользу общему делу. Те, кто были в «Вымпеле» до того - это были люди, выполнявшие разведывательно-диверсионные задачи во время войны. А поскольку предусматривалось ведение, допустим, агентурной работы, мы набирали людей и с «гражданки», закончивших институты различные, допустим, выпускников из Авиационного, Плехановского института. Офицеры же спецподразделения ГРУ - это в большей части боевые, их учили взрывать, делать засады, при необходимости убивать, хотя методы агентурной работы они проходили и знали тоже иностранные языки. Потому по профессионализму «Вымпел» после притока свежих сил стал много выше, и опыт сегодняшний - создание Антитеррористического центра, который возглавляет сегодня директор ФСБ Николай Патрушев, - он показывает, что после специальной подготовки ребята из спецназа показывают себя самым достойным образом в этом подразделении.
- Какими качествами должны непременно обладать претенденты, без чего даже и не стоит туда соваться? А то зачастую бытует мнение, что боец спецназа - это такая гора мускулов, кирпичи головой разбивает, но думать ему не приходится...
- Да вы что! Если вы повстречаетесь с офицерами спецназа, вы удивитесь, как много они знают и чего только они ни делают! Это же высокопрофессионально подготовленные офицеры! И, помимо физической подготовленности, интеллект обязательно должен присутствовать. Это должен быть человек с высшим, а иногда и не с одним, образованием. Знание нескольких языков также обязательно. Вот сейчас я встречаюсь со многими спецназовцами, они воюют и учатся одновременно заочно в каких-то институтах. Существует специальная отборочная комиссия, которая занимается подбором кандидатов, и там уже отслеживаются все параметры, включая и психологические, и гармоничного развития, и много другого.
- То есть система тестов? Можете привести какие-то примеры?
- Ну, помимо тестов, он должен обязательно 10 раз подтянуться на перекладине...
- Всего 10 раз?
- Да, 10 раз. Но вы попробуйте подтянуться... Пять раз сделать так называемый подъем переворотом, отжаться раз 20 в упоре лежа, пробежать, допустим, километр за определенное время. В конце мы, например, проводили марш-бросок на выносливость, до 20 километров. Если не выдерживали люди, то их списывали потом. Еще провоцировали на что-либо. Задавались, к примеру, какие-нибудь нелицеприятные вопросы, и смотрели, как человек ведет себя в такой ситуации, если его, допустим, обозвали или же вызывают на драку. Что касается тестов, то за короткий срок нужно было ответить на 300 вопросов. И дело даже не только в уме или, скажем, сообразительности, но и в скорости, с которой человек принимает решения. Ну, вот, скажем, я задаю вопрос: сидело на дереве пять воробьев, двух застрелили, сколько осталось?
- Ни одного.
- Почему?
- Остальные, наверное, испугались и улетели?
- Не совсем так. Двое осталось, те, которые были застрелены. Вот вам тесты... Но дело даже не в них. Проверялось все и по несколько раз. Создавались различные ситуации, заставляли осуществлять какие-то задачи, и в итоге выявлялась предрасположенность человека к тому или иному действию. Вплоть даже до условных захватов территорий и взятия пленных. Или, скажем, за пять часов определить координаты 120 квадратных километров. Если он не укладывался в этот норматив, значит, физически слабо был подготовлен.
- А интересно, есть ли женщины в «Вымпеле»?
- Есть, и не одна. Для выполнения специальных задач. Вот, когда, например, мы брали группу фальшивомонетчиков в районе Ленинградского вокзала, использовались наши сотрудницы, которые сидели у окна в кафе, изображая туристов, но готовы были выполнять задачу при необходимости. И сейчас много девчат служат.
- Вы пришли в «Вымпел» в 1992-м. А год спустя был уже штурм Белого дома. И «Вымпел» отказался «выполнять задачи»...
- Почему отказался?! Да, сейчас много говорят о том, что "Альфа" и "Вымпел" отказались от президентского задания - взять штурмом Белый дом. Это так и было, но почему так произошло, никто ж не хочет говорить, до сих пор даже. В ночь на 4 октября 1993 года я лично докладывал президенту об обстановке, потому что Михаил Иванович Барсуков мне приказал. Говорит, ты в военной форме, в камуфляже, иди и доложи президенту, что происходит. Я ему тогда сказал: "Пускай президент поставит лично задачу как главнокомандующий". И Барсуков добился, чтобы президент нас в 3 часа 30 минут ночи принял в своем кабинете, то есть в ночь перед штурмом. Я ему говорю: «Товарищ президент, там прольется много крови. Потому что там, помимо тех, которые должны быть задержаны, много зевак и прочего обслуживающего персонала. Если мы будем там применять спецсредства, то погибнет много людей».
«Ну, вы там, - говорит, - будете не одни, там будут все. Езжайте в Генштаб». Мы приехали в Генштаб, там море чиновников всякого ранга, и никто не знает, кто и откуда будет брать этот Белый дом. «Ты кто такой?», - меня кто-то спрашивает. «Командир группы «Вымпел», -отвечаю. - А ты?». «А я - из СОБРа. Ты откуда наступаешь?». Я говорю: "Мне никто задачи еще не ставил...».
И эта вакханалия продолжалась практически до начала штурма. И, видя, что никакой организованности не будет и там прольется кровь невинных, мы отказались идти туда с применением спецсредств, то есть штурмовать. Там пытался что-то сделать замначальника оперативного управления Генштаба Вооруженных сил, наладить взаимодействие, но ему не хватило практически времени. Потому что задача этой ночью была поставлена, а на шесть утра был уже назначен штурм. А потом что началось! Стреляли по своим и по всему, что было видно. БТР, который расстреливал и тех, кто от Белого дома шли, и тех, кто к нему направлялись. Позже, когда мы увидели, что там действительно кровь льется, я построил своих ребят и говорю: «Давайте мы как граждане России, Советского Союза, как русские люди определимся, хотим мы эту вакханалию прекратить или нет? Со строя раздалось примерно следующее: «Дмитрий Михайлович, вы нам прикажите!».
Я сказал, что приказывать сейчас не имею права, а как гражданин я просто иду сейчас в Белый дом. Повернулся и пошел, и они за мной пошли. Почти все, не помню, сколько, но кто-то остался сидеть в автобусе. И мы практически задачу, поставленную президентом, выполнили без единого выстрела. Зашли в подъезд Белого дома, а такие же ребята, как и мы, откуда-то сверху нас спрашивают: «Вы нас расстреливать пришли?». Я поставил автомат, раскрыл бронежилет, вот, глядите, ничего у меня нет. А когда Руцкой узнал, что я внутри (мы ведь с ним вместе воевали в Афгане), он приказал сложить оружие. И вот Сергей Проценко из «Вымпела?» как раз Руцкого и Хасбулатова из подъезда и выводил.
И потом, когда начали выводить, у меня у самого волосы дыбом поднялись - там и женщины, и дети, кого там только ни было. Ведь когда стрельба началась, многие рванули не от Белого дома, а, наоборот, в него прятаться забежали. Там тысячи людей были.
Потом, когда все это событие закончилось, президент поблагодарил нас за то, что мы выполнили задачу. Ну, а потом началось это непрощенчество господина Ельцина в том, что «мой приказ не выполнили», хотя практически мы его выполнили, но только без единого выстрела.
И, сознавая то, что президент приказал передать «Вымпел» в министерство внутренних дел, да к тому же и судьба «Альфы» в то время была подвешена, я дважды встречался с Ериным и доказывал, что нельзя этого делать, потому что сотрудники спецгруппы не пойдут служить в МВД. Но он с этим не согласился, и я написал рапорт об уходе из «Вымпела». Кого смог, сохранил, уговорив идти в Федеральную службу охраны, в другие структурные подразделения при министерстве безопасности. А в 1995 году перед уходом Николая Степашина с поста директора я имел с ним встречу и сказал, что надо иметь спецподразделение. Потому что получилось, что «Вымпел» исчез, «Альфа» относилась к Федеральной службе охраны, а в системе ФСК, как назывались тогда органы госбезопасности, в то время нет никаких подразделений. Он говорит: пиши докладную. Я написал. Так было создано Управление специальных операций, при котором фактически «Вымпел» и реанимировался впоследствии.
- Если бы можно было вернуться в прошлое, вы бы все равно выбрали ту же судьбу, не стали что-то менять?
- Конечно! Я отслужил 34 календарных года, был и в спецподразделениях, и в "горячих точках". Северный Кавказ того периода особенно тяжело вспоминать, но не жалею ни о чем. Я еще пацаном мечтал стать военным.. Я вообще-то в принципе стремился стать летчиком в жизни, потому что для меня образцом был мой дядька Ефим, который погиб при освобождении Белоруссии. А сейчас оба моих сына продолжают нашу семейную традицию - быть военными. Пользуясь случаем, хотел бы поздравить всех сотрудников спецподразделений «Альфа» и «Вымпел», а в частности Центр специального назначения, сейчас он называется Центр специального назначения Федеральной службы безопасности. Пожелать всем здоровья, чтобы все живыми возвращались с боевых операций. Счастья им, их семьям, здоровья! Ну, и дальнейших успехов во всех их делах!
- Какие-то советы не дадите напоследок, как себя вести, например, в экстремальных ситуациях?
- Я вот, например, до сих пор не люблю, когда у меня кто-то за спиной идет. Неуютно мне при этом. Поэтому я либо перехожу на другую сторону, либо пытаюсь пропустить человека вперед. И женщин своих близких я так же учу: вы чувствуете, что кто-то сзади идет, лучше остановитесь или подойдите к какому-то человеку, которого увидите впереди. Ну, и, конечно, не нужно терять самообладания в любой обстановке. Тот, кто теряет самообладание, тот и будет побежден. То есть не поддавайтесь на провокации, будь то в семье, на работе или просто на улице. Выдержка вам потом подскажет, как правильно себя вести, но для этого не теряйте головы.
Роза Цветкова
Фото: Валерий Федосов
