Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ЭЛЕКТРОННУЮ ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
МЫ ВЕРИЛИ ЕМУ, НЕ ОПАСАЯСЬ ПОДВОХА
11.06.2004
Депутат Государственной Думы генерал-лейтенант Николай Сергеевич Леонов, начальник 'Информационно-аналитического управления 1-го Главного управления (ПГУ -внешняя разведка) КГБ СССР в 1973 - 1983 гг., затем - заместитель начальника ПГУ.
- С Юрием Владимировичем я познакомился в 1963 году, когда он, секретарь ЦК партии, сопровождал Фиделя Кастро в поездке по нашей стране. Поскольку я был личным переводчиком у Фиделя, то переводил и Андропова. Кстати, в самолете он случайно надел мою шляпу и уехал в ней, а я потом долгие годы ходил в шляпе секретаря ЦК. Они были похожи, только у него голова была покрупнее... Шляпу я сохранил как реликвию.
- Каким было ваше первое впечатление об Андропове?
- И первое, и последнее впечатления не сильно отличаются, потому что Андропов - фигура цельная. Он не менялся: я знал его секретарем ЦК, знал долгие годы как председателя КГБ, а потом уже и Генеральным секретарем - он все время был одним и тем же. С ним не происходили типичные для российских бюрократов трансформации, связанные с изменением должности.
- Вы близко познакомились с ним уже как с председателем КГБ?
- Да, в 1973 году, когда меня назначали начальником Информационно-аналитического управления, я узнал Андропова поближе. Поскольку эта должность в системе разведки достаточно заметная и важная, Юрий Владимирович решил лично поговорить со мной... Я же предложил две альтернативные кандидатуры, более, на мой взгляд, достойные. Он ответил, что рассматривали все кандидатуры, но решили остановиться на мне...
- Вы тогда работали с ним в тесном контакте?
- Да, постоянно поддерживался контакт по телефону, были и личные встречи для обсуждения кардинальных проблем. Кстати, между председателем и начальником управления был прямой телефон, без набора номера.
- Чаще такой связью пользуется начальник...
- Конечно, мы не пользовались этим телефоном попусту. Но если возникала острейшая необходимость, попадало информационное сообщение сверхсрочного характера, он давал мне такое право: тут же поднимите трубку и изложите суть. Иногда говорил: если вы придете к результату по такому-то вопросу, не стесняйтесь, звоните.
- Люди, сотрудничавшие с Андроповым, отмечают особый стиль его работы...
- Он был на редкость организованным человеком. Не терпел пустозвонства... Когда мы обсуждали что-либо, всегда внимательно слушал, что говорят люди. Когда же товарищи начинали произносить общие фразы, он прерывал такие выступления. Формула была одна: есть что-то сказать - говорите, нет - помолчите и послушайте других. Мы отлично знали: если идешь на доклад к Юрию Владимировичу, говори точно и конкретно. И обязательно изложи свою точку зрения. Его характерной особенностью была абсолютная демократия в суждениях.
- Нечасто приходится слышать о демократизме руководителей КГБ...
- Мы действительно жили свободно, несмотря на то, что время называют тоталитарным... Андропов нам говорил: если вы будете поддакивать, то вы мне не нужны, у меня и так есть свое мнение; вы мне нужны с вашими профессиональными знаниями, не бойтесь высказывать их по полной форме. Это была парадигма, которая радовала и окрыляла. Порой мы высказывали суждения, резко расходившиеся с теми, что бытовали на Старой площади и в Кремле...
- А именно?
- В 1981 году, когда ситуация в Польше приобрела очень опасный характер, он пригласил большую группу из разведки, чтобы, как мы говорили, "погонять мысли"... Предложили докладывать мне - я сказал, что социализм в Польше обречен. Юрий Владимирович задумался: "А почему поляки бунтуют?" Началом забастовочных движений, как известно, было подорожание мяса. Он спросил, какое же там потребление мяса? Порядка 50 кг на душу населения. Он задумчиво говорит: "Так у нас 38, и мы не бунтуем. Почему?" Отвечаю, что мера терпения русского народа значительно выше... Разговор получился очень жестким, и я думал, что он кончится "оргвыводами"... Андропов же закончил совещание словами: "У нас сегодня не будет ни победителей, ни побежденных. Продолжайте следить за ситуацией".
- Разведке положено прогнозировать развитие ситуации за рубежом. Но можно ли было вам столь же свободно говорить об обстановке в нашей стране?
- Году в 80-м, когда Брежнев уже не мог произнести пары слов без бумажки, я, набравшись смелости, спросил: "Американцы считают, что чем дольше Брежнев будет во главе государства, тем лучше для США. Неужели нельзя поставить вопрос о смене руководства?" Андропов призадумался, потом сказал: "Вы меня с партией не ссорьте!". И на этом дискуссия прекратилась.
- Действительно, в другом месте вполне могли бы последовать те самые "оргвыводы"...
- Да, но Андропов сам был человеком очень открытым и откровенным - мы верили ему, никогда не опасаясь подвоха...
Кстати, когда я впервые увидел его в Ясеневе, то был поражен: он сидел в свитере, заштопанном на локтях, причем довольно-таки грубой штопкой. Всю жизнь, сколько я его видел, он был очень простым... Между прочим, он единственный из членов Политбюро сдавал получаемые подарки в Гохран, никогда ничего себе не оставляя.
- Мне кажется, что мы все время говорим об Андропове в превосходной степени. Правомерно ли это? Неужели у него не было никаких недостатков, ошибок?
- Конечно же, были! На мой взгляд, две наиболее серьезные из них - это переоценка промышленного потенциала и финансовых возможностей нашего государства, и в кадровых делах он, в силу своей доверчивости и доброты, допускал ошибки, которые нам боком вышли. Будучи Генсеком, он поддержал тезис, который разделяло большинство членов Политбюро, - что СССР должен иметь военный потенциал, равный суммарному потенциалу Соединенных Штатов, остальных стран НАТО и Китая. Когда мы услышали от него эту формулу, то, скажу честно, потеряли дар речи. Он выдвинул трех "молодых": В.И. Долгих, Н.И. Рыжкова и М.С. Горбачева, но ни один из них, будем так говорить, в лидерах не состоялся... Выбор кадров оказался весьма ошибочным. Но ведь Андропов так недолго пребывал во главе партии и государства!
- То есть положительного в его деятельности было больше...
- Конечно. Он хорошо понимал национальный вопрос в России и говорил, что мы его решили только в тех формах, в каких он достался от царизма, но теперь он возник в новом обличье и с ним надо обращаться крайне осторожно... Юрий Владимирович первым понял опасность коррупции для государства и первые антикоррупционные дела повел, по существу, он.
- Ну а что вы можете сказать о Юрии Владимировиче как о руководителе КГБ? Мы как-то ушли от этого вопроса...
- Я считаю его одним из светлейших умов и блестящих руководителей органов. При нем КГБ превратился в самый, так сказать, 'облеченный доверием советского народа и общества институт честных, благородных, искренних людей. Именно потому его, бывшего кагэбэшника, избрали Генеральным секретарем. И его коллеги по Политбюро, и народ понимали, что Комитету можно доверять. Что на людей, вышедших из КГБ, тоже можно положиться...
Записал Александр БОНДАРЕНКО
***
Да, все мы смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшней которой нету.
Но в час положенный и я, как все, умру,
И память обо мне сотрет седая Лета.
Мы бренны в этом мире под луной:
Жизнь - только миг; небытие - навеки.
Крутится во Вселенной шар земной.
Живут и исчезают человеки.
Но сущее, рожденное во мгле,
Неистребимо на пути к рассвету,
Иные поколенья на Земле
Несут все дальше жизни эстафету.
Юрий АНДРОПОВ.
- С Юрием Владимировичем я познакомился в 1963 году, когда он, секретарь ЦК партии, сопровождал Фиделя Кастро в поездке по нашей стране. Поскольку я был личным переводчиком у Фиделя, то переводил и Андропова. Кстати, в самолете он случайно надел мою шляпу и уехал в ней, а я потом долгие годы ходил в шляпе секретаря ЦК. Они были похожи, только у него голова была покрупнее... Шляпу я сохранил как реликвию.
- Каким было ваше первое впечатление об Андропове?
- И первое, и последнее впечатления не сильно отличаются, потому что Андропов - фигура цельная. Он не менялся: я знал его секретарем ЦК, знал долгие годы как председателя КГБ, а потом уже и Генеральным секретарем - он все время был одним и тем же. С ним не происходили типичные для российских бюрократов трансформации, связанные с изменением должности.
- Вы близко познакомились с ним уже как с председателем КГБ?
- Да, в 1973 году, когда меня назначали начальником Информационно-аналитического управления, я узнал Андропова поближе. Поскольку эта должность в системе разведки достаточно заметная и важная, Юрий Владимирович решил лично поговорить со мной... Я же предложил две альтернативные кандидатуры, более, на мой взгляд, достойные. Он ответил, что рассматривали все кандидатуры, но решили остановиться на мне...
- Вы тогда работали с ним в тесном контакте?
- Да, постоянно поддерживался контакт по телефону, были и личные встречи для обсуждения кардинальных проблем. Кстати, между председателем и начальником управления был прямой телефон, без набора номера.
- Чаще такой связью пользуется начальник...
- Конечно, мы не пользовались этим телефоном попусту. Но если возникала острейшая необходимость, попадало информационное сообщение сверхсрочного характера, он давал мне такое право: тут же поднимите трубку и изложите суть. Иногда говорил: если вы придете к результату по такому-то вопросу, не стесняйтесь, звоните.
- Люди, сотрудничавшие с Андроповым, отмечают особый стиль его работы...
- Он был на редкость организованным человеком. Не терпел пустозвонства... Когда мы обсуждали что-либо, всегда внимательно слушал, что говорят люди. Когда же товарищи начинали произносить общие фразы, он прерывал такие выступления. Формула была одна: есть что-то сказать - говорите, нет - помолчите и послушайте других. Мы отлично знали: если идешь на доклад к Юрию Владимировичу, говори точно и конкретно. И обязательно изложи свою точку зрения. Его характерной особенностью была абсолютная демократия в суждениях.
- Нечасто приходится слышать о демократизме руководителей КГБ...
- Мы действительно жили свободно, несмотря на то, что время называют тоталитарным... Андропов нам говорил: если вы будете поддакивать, то вы мне не нужны, у меня и так есть свое мнение; вы мне нужны с вашими профессиональными знаниями, не бойтесь высказывать их по полной форме. Это была парадигма, которая радовала и окрыляла. Порой мы высказывали суждения, резко расходившиеся с теми, что бытовали на Старой площади и в Кремле...
- А именно?
- В 1981 году, когда ситуация в Польше приобрела очень опасный характер, он пригласил большую группу из разведки, чтобы, как мы говорили, "погонять мысли"... Предложили докладывать мне - я сказал, что социализм в Польше обречен. Юрий Владимирович задумался: "А почему поляки бунтуют?" Началом забастовочных движений, как известно, было подорожание мяса. Он спросил, какое же там потребление мяса? Порядка 50 кг на душу населения. Он задумчиво говорит: "Так у нас 38, и мы не бунтуем. Почему?" Отвечаю, что мера терпения русского народа значительно выше... Разговор получился очень жестким, и я думал, что он кончится "оргвыводами"... Андропов же закончил совещание словами: "У нас сегодня не будет ни победителей, ни побежденных. Продолжайте следить за ситуацией".
- Разведке положено прогнозировать развитие ситуации за рубежом. Но можно ли было вам столь же свободно говорить об обстановке в нашей стране?
- Году в 80-м, когда Брежнев уже не мог произнести пары слов без бумажки, я, набравшись смелости, спросил: "Американцы считают, что чем дольше Брежнев будет во главе государства, тем лучше для США. Неужели нельзя поставить вопрос о смене руководства?" Андропов призадумался, потом сказал: "Вы меня с партией не ссорьте!". И на этом дискуссия прекратилась.
- Действительно, в другом месте вполне могли бы последовать те самые "оргвыводы"...
- Да, но Андропов сам был человеком очень открытым и откровенным - мы верили ему, никогда не опасаясь подвоха...
Кстати, когда я впервые увидел его в Ясеневе, то был поражен: он сидел в свитере, заштопанном на локтях, причем довольно-таки грубой штопкой. Всю жизнь, сколько я его видел, он был очень простым... Между прочим, он единственный из членов Политбюро сдавал получаемые подарки в Гохран, никогда ничего себе не оставляя.
- Мне кажется, что мы все время говорим об Андропове в превосходной степени. Правомерно ли это? Неужели у него не было никаких недостатков, ошибок?
- Конечно же, были! На мой взгляд, две наиболее серьезные из них - это переоценка промышленного потенциала и финансовых возможностей нашего государства, и в кадровых делах он, в силу своей доверчивости и доброты, допускал ошибки, которые нам боком вышли. Будучи Генсеком, он поддержал тезис, который разделяло большинство членов Политбюро, - что СССР должен иметь военный потенциал, равный суммарному потенциалу Соединенных Штатов, остальных стран НАТО и Китая. Когда мы услышали от него эту формулу, то, скажу честно, потеряли дар речи. Он выдвинул трех "молодых": В.И. Долгих, Н.И. Рыжкова и М.С. Горбачева, но ни один из них, будем так говорить, в лидерах не состоялся... Выбор кадров оказался весьма ошибочным. Но ведь Андропов так недолго пребывал во главе партии и государства!
- То есть положительного в его деятельности было больше...
- Конечно. Он хорошо понимал национальный вопрос в России и говорил, что мы его решили только в тех формах, в каких он достался от царизма, но теперь он возник в новом обличье и с ним надо обращаться крайне осторожно... Юрий Владимирович первым понял опасность коррупции для государства и первые антикоррупционные дела повел, по существу, он.
- Ну а что вы можете сказать о Юрии Владимировиче как о руководителе КГБ? Мы как-то ушли от этого вопроса...
- Я считаю его одним из светлейших умов и блестящих руководителей органов. При нем КГБ превратился в самый, так сказать, 'облеченный доверием советского народа и общества институт честных, благородных, искренних людей. Именно потому его, бывшего кагэбэшника, избрали Генеральным секретарем. И его коллеги по Политбюро, и народ понимали, что Комитету можно доверять. Что на людей, вышедших из КГБ, тоже можно положиться...
Записал Александр БОНДАРЕНКО
***
Да, все мы смертны, хоть не по нутру
Мне эта истина, страшней которой нету.
Но в час положенный и я, как все, умру,
И память обо мне сотрет седая Лета.
Мы бренны в этом мире под луной:
Жизнь - только миг; небытие - навеки.
Крутится во Вселенной шар земной.
Живут и исчезают человеки.
Но сущее, рожденное во мгле,
Неистребимо на пути к рассвету,
Иные поколенья на Земле
Несут все дальше жизни эстафету.
Юрий АНДРОПОВ.
