Распечатать
ВНЕЗАПНОСТЬ, КОТОРУЮ ЖДАЛИ И... НЕ ВЕРИЛИ
20.06.2001
"Парламентская газета" (Москва).
Более полувека мы тешили себя иллюзией, что одной из главных причин отступления советских войск по всему фронту - от Балтийского до Черного морей - в первые месяцы Великой Отечественной войны стала внезапность нападения фашистской Германии на нашу страну. Но в архивах Федеральной службы безопасности России хранится едва ли не три сотни документов, в той или иной мере свидетельствующих о подготовке немецкого командования к нападению на СССР. Все они были заблаговременно добыты советскими спецслужбами и переданы в Москву. Почему же Сталин не поверил этим сведениям?
СРЕДИ недавно рассекреченных документов ФСБ РФ особое внимание привлекает "Календарь сообщений агентов берлинской резидентуры НКГБ СССР "Корсиканца" и "Старшины" о подготовке Германии к войне с СССР за период с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г. " Он особенно интересен в связи с тем, что 18 декабря 1940 года Гитлер утвердил окончательный вариант плана "Барбаросса" и началась непосредственная подготовка к нападению на СССР, основные этапы которой отслеживала советская разведка.
Но сначала несколько слов о людях, чьи имена даже после войны десятки лет хранились в глубокой тайне.
"Старшина" - Харро Шульце-Бойзен - ценный агент советской внешней разведки, один из руководителей подпольной антифашистской организации "Красная капелла", обер-лейтенант немецкой армии, сотрудник генштаба ВВС Германии. Он сообщал подробные данные о подготовке фашистов к нападению на СССР. Арестован гестапо 31 августа 1942 года, казнен 22 декабря. "Корсиканец" - Арвид Харнак - доцент Гессенского университета, работал в министерстве хозяйства Германии, ценный агент советской внешней разведки, один из руководителей "Красной капеллы". Сообщал о подготовке Германии к войне, о планах рейха по захвату Югославии и Греции. Арестован 3 сентября 1942 года и 22 декабря казнен.
В Календаре в хронологическом порядке отмечен самый широкий круг сведений, начиная от изъятия и запрещения книг Толстого и Достоевского, кончая информацией о поступлении аэрофотоснимков советских городов и укрепрайонов, планах бомбардировки важнейших военно-промышленных объектов, направлений главных ударов сухопутных армий. Последняя информация "Старшины" от 16 июня 1941 года: "Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время". А "Корсиканец" в этот же день докладывал: "... на собрании хозяйственников, назначенных для оккупированной территории СССР, Розенберг (министр по делам восточных территорий. - А. В.) заявил, что понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты".
Эта подборка была подготовлена руководством внешней разведки для документального подтверждения выводов об угрозе нападения. Но нарком госбезопасности Всеволод Меркулов не стал подписывать Календарь, отказавшись докладывать его Сталину. И немудрено. Ведь 17 июня 1941 года на спецсообщении агента "Старшины" о готовности Германии к войне Сталин начертал резолюцию: "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш "источник" из штаба герм. авиации к ... Это не "источник", а дезинформатор".
Подстраиваясь под взгляды вождя, Лаврентий Берия за день до начала войны пишет в докладной записке: "Секретных сотрудников "Ястреба", "Кармен", "Верного" за систематическую дезинформацию следует стереть в лагерную пыль как международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что нападение начнется завтра. То же радировал и генерал-майор Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев". Цитата, как говорится, не требует комментариев. Достоверные сведения поступали и из других резидентур советской разведки. От трех независимых источников германского посольства в Токио узнал Рихард Зорге детали плана "Барбаросса". Секретами особой важности с ним делились военный атташе посольства, берлинский спецэмиссар, который прибыл в Японию, чтобы проинформировать посла о политических причинах будущей войны, и высокопоставленный немецкий офицер, сообщивший дату начала боевых действий. Но и эти сведения были проигнорированы Кремлем.
Впрочем, иногда подозрительность Сталина к закордонной агентуре имела свои положительные стороны. Спецслужбы фашистской Германии предпринимали активные шаги по дезинформации советского руководства. На связи у резидента НКГБ в Берлине Амаяка Кобулова находился агент "Лицеист", который считался проверенным и ценным источником информации. Его сообщения военно-политического характера регулярно направлялись Сталину и Молотову. И лишь после окончания войны было установлено, что "Лицеист" являлся информатором гестапо, через которого наряду с правдивой информацией продвигалась в СССР и дезинформация по важнейшим военно-политическим вопросам.
О ВОЗМОЖНОСТИ нападения Германии на СССР знала и английская разведка.
Еще в августе 1940 года через своего чешского конфидента "А-54" ей стало известно, что нацисты комплектуют свои восточные дивизии "специалистами по России". В ноябре от агента из Хельсинки англичане узнали, что нападение на СССР должно произойти весной 1941 года. В январе 1941 года аналогичные сообщения были получены и Вашингтоном от своих секретных источников в Берлине. Но только 1 марта эти сведения были доведены до советского посла в США. Чуть раньше посол Великобритании в Москве Стаффорд Крипс ознакомил с аналогичной информацией Кремль, а 28 февраля провел неофициальную пресс-конференцию, где высказал мнение о нападении Германии на СССР уже в конце июня. Но Сталин не доверял сведениям, поступавшим от правительств западных стран. Эти материалы он считал провокационными, направленными на разрушение советско-германского альянса и искусственное втягивание СССР в войну, к которой страна была еще не готова. Более того, 14 мая министр иностранных дел В. Молотов заявил, что отношения между СССР и Германией блестящие.
БЕЗУСЛОВНО, Сталин знал, что войны с фашизмом не избежать. Почему же он не доверял столь убедительным доводам? Тому были как внешнеполитические, так и внутренние причины. Прежде всего, генсек не верил, что Гитлер может начать войну на два фронта. Сосредоточение сил вермахта на западной границе СССР Сталин воспринимал как способ силового давления в целях получения экономических уступок со стороны нашего государства, выходящих за пределы договора 1939 года. И, пожалуй, самое главное, он боялся, что после упреждающего удара по Германии, к которому подталкивали Советский Союз воюющие с немцами страны, фашисты заключат сепаратный мир с Англией, к которому тут же присоединится США для совместной борьбы против коммунизма. Воспоминания 20-летней давности, когда в годы борьбы с Антантой Россия оказалась одна перед лицом мощного военно-политического союза ведущих капиталистических держав, не давали ему покоя. Затягивание Гитлером операции по форсированию Ла-Манша и оккупации соединенного королевства, перелет 10 мая в Англию Рудольфа Гесса, который занимал третью строчку в фашистской табели о рангах, также косвенным образом подтверждали идею Сталина, что Германия и Великобритания могут вести большую закулисную игру. Серьезную озабоченность политического руководства нашей страны вызывала и возможность войны с Японией на Востоке, тем более что прецеденты - крупномасштабные конфликты в 1938 - 1939 годах на озере Хасан и у реки Халхин-Гол уже были.
Причинами внутреннего порядка стали не закончившийся процесс перевооружения Красной Армии, слабо укрепленная новая госграница на западных рубежах, отсутствие после знаменитых "чисток" едва ли не половины командного состава и политработников в армии. Недоверие к донесениям отечественных спецслужб было вызвано и тем, что Гитлер неоднократно переносил сроки нападения - март, апрель, 1, затем 14 мая, 15 июня. Точная дата вторжения была им назначена лишь за шесть дней до начала войны.
Уже утром 21 июня четыре источника НКГБ и ГРУ указали точную дату войны, а один даже назвал время - три-четыре часа утра. Это же подтвердил и немецкий перебежчик.
Да, советская разведка и контрразведка успешно выполнили стоящую перед ними задачу по выявлению планов фашистской Германии и заблаговременному информированию об этом руководства страны и командования Вооруженных Сил.
И, тем не менее, раннее утро 22 июня 1941 года стало "неожиданным" и "внезапным" началом самой страшной и кровопролитной в истории нашего государства войны. Недоверие вождя к своим спецслужбам обернулось миллионами убитых и раненых солдат, неисчислимыми жертвами мирного населения, уничтожением промышленности и продовольственной базы на оккупированных фашистами территориях. А впереди еще были тысяча четыреста восемнадцать дней войны и двадцать восемь миллионов погибших советских граждан.
СРЕДИ недавно рассекреченных документов ФСБ РФ особое внимание привлекает "Календарь сообщений агентов берлинской резидентуры НКГБ СССР "Корсиканца" и "Старшины" о подготовке Германии к войне с СССР за период с 6 сентября 1940 г. по 16 июня 1941 г. " Он особенно интересен в связи с тем, что 18 декабря 1940 года Гитлер утвердил окончательный вариант плана "Барбаросса" и началась непосредственная подготовка к нападению на СССР, основные этапы которой отслеживала советская разведка.
Но сначала несколько слов о людях, чьи имена даже после войны десятки лет хранились в глубокой тайне.
"Старшина" - Харро Шульце-Бойзен - ценный агент советской внешней разведки, один из руководителей подпольной антифашистской организации "Красная капелла", обер-лейтенант немецкой армии, сотрудник генштаба ВВС Германии. Он сообщал подробные данные о подготовке фашистов к нападению на СССР. Арестован гестапо 31 августа 1942 года, казнен 22 декабря. "Корсиканец" - Арвид Харнак - доцент Гессенского университета, работал в министерстве хозяйства Германии, ценный агент советской внешней разведки, один из руководителей "Красной капеллы". Сообщал о подготовке Германии к войне, о планах рейха по захвату Югославии и Греции. Арестован 3 сентября 1942 года и 22 декабря казнен.
В Календаре в хронологическом порядке отмечен самый широкий круг сведений, начиная от изъятия и запрещения книг Толстого и Достоевского, кончая информацией о поступлении аэрофотоснимков советских городов и укрепрайонов, планах бомбардировки важнейших военно-промышленных объектов, направлений главных ударов сухопутных армий. Последняя информация "Старшины" от 16 июня 1941 года: "Все военные мероприятия Германии по подготовке вооруженного выступления против СССР полностью закончены, и удар можно ожидать в любое время". А "Корсиканец" в этот же день докладывал: "... на собрании хозяйственников, назначенных для оккупированной территории СССР, Розенберг (министр по делам восточных территорий. - А. В.) заявил, что понятие Советский Союз должно быть стерто с географической карты".
Эта подборка была подготовлена руководством внешней разведки для документального подтверждения выводов об угрозе нападения. Но нарком госбезопасности Всеволод Меркулов не стал подписывать Календарь, отказавшись докладывать его Сталину. И немудрено. Ведь 17 июня 1941 года на спецсообщении агента "Старшины" о готовности Германии к войне Сталин начертал резолюцию: "Т-щу Меркулову. Можете послать ваш "источник" из штаба герм. авиации к ... Это не "источник", а дезинформатор".
Подстраиваясь под взгляды вождя, Лаврентий Берия за день до начала войны пишет в докладной записке: "Секретных сотрудников "Ястреба", "Кармен", "Верного" за систематическую дезинформацию следует стереть в лагерную пыль как международных провокаторов, желающих поссорить нас с Германией. Настаиваю на отзыве и наказании нашего посла в Берлине Деканозова, который по-прежнему бомбардирует меня "дезой" о якобы готовящемся Гитлером нападении на СССР. Он сообщил, что нападение начнется завтра. То же радировал и генерал-майор Тупиков, военный атташе в Берлине. Этот тупой генерал утверждает, что три группы армий вермахта будут наступать на Москву, Ленинград и Киев". Цитата, как говорится, не требует комментариев. Достоверные сведения поступали и из других резидентур советской разведки. От трех независимых источников германского посольства в Токио узнал Рихард Зорге детали плана "Барбаросса". Секретами особой важности с ним делились военный атташе посольства, берлинский спецэмиссар, который прибыл в Японию, чтобы проинформировать посла о политических причинах будущей войны, и высокопоставленный немецкий офицер, сообщивший дату начала боевых действий. Но и эти сведения были проигнорированы Кремлем.
Впрочем, иногда подозрительность Сталина к закордонной агентуре имела свои положительные стороны. Спецслужбы фашистской Германии предпринимали активные шаги по дезинформации советского руководства. На связи у резидента НКГБ в Берлине Амаяка Кобулова находился агент "Лицеист", который считался проверенным и ценным источником информации. Его сообщения военно-политического характера регулярно направлялись Сталину и Молотову. И лишь после окончания войны было установлено, что "Лицеист" являлся информатором гестапо, через которого наряду с правдивой информацией продвигалась в СССР и дезинформация по важнейшим военно-политическим вопросам.
О ВОЗМОЖНОСТИ нападения Германии на СССР знала и английская разведка.
Еще в августе 1940 года через своего чешского конфидента "А-54" ей стало известно, что нацисты комплектуют свои восточные дивизии "специалистами по России". В ноябре от агента из Хельсинки англичане узнали, что нападение на СССР должно произойти весной 1941 года. В январе 1941 года аналогичные сообщения были получены и Вашингтоном от своих секретных источников в Берлине. Но только 1 марта эти сведения были доведены до советского посла в США. Чуть раньше посол Великобритании в Москве Стаффорд Крипс ознакомил с аналогичной информацией Кремль, а 28 февраля провел неофициальную пресс-конференцию, где высказал мнение о нападении Германии на СССР уже в конце июня. Но Сталин не доверял сведениям, поступавшим от правительств западных стран. Эти материалы он считал провокационными, направленными на разрушение советско-германского альянса и искусственное втягивание СССР в войну, к которой страна была еще не готова. Более того, 14 мая министр иностранных дел В. Молотов заявил, что отношения между СССР и Германией блестящие.
БЕЗУСЛОВНО, Сталин знал, что войны с фашизмом не избежать. Почему же он не доверял столь убедительным доводам? Тому были как внешнеполитические, так и внутренние причины. Прежде всего, генсек не верил, что Гитлер может начать войну на два фронта. Сосредоточение сил вермахта на западной границе СССР Сталин воспринимал как способ силового давления в целях получения экономических уступок со стороны нашего государства, выходящих за пределы договора 1939 года. И, пожалуй, самое главное, он боялся, что после упреждающего удара по Германии, к которому подталкивали Советский Союз воюющие с немцами страны, фашисты заключат сепаратный мир с Англией, к которому тут же присоединится США для совместной борьбы против коммунизма. Воспоминания 20-летней давности, когда в годы борьбы с Антантой Россия оказалась одна перед лицом мощного военно-политического союза ведущих капиталистических держав, не давали ему покоя. Затягивание Гитлером операции по форсированию Ла-Манша и оккупации соединенного королевства, перелет 10 мая в Англию Рудольфа Гесса, который занимал третью строчку в фашистской табели о рангах, также косвенным образом подтверждали идею Сталина, что Германия и Великобритания могут вести большую закулисную игру. Серьезную озабоченность политического руководства нашей страны вызывала и возможность войны с Японией на Востоке, тем более что прецеденты - крупномасштабные конфликты в 1938 - 1939 годах на озере Хасан и у реки Халхин-Гол уже были.
Причинами внутреннего порядка стали не закончившийся процесс перевооружения Красной Армии, слабо укрепленная новая госграница на западных рубежах, отсутствие после знаменитых "чисток" едва ли не половины командного состава и политработников в армии. Недоверие к донесениям отечественных спецслужб было вызвано и тем, что Гитлер неоднократно переносил сроки нападения - март, апрель, 1, затем 14 мая, 15 июня. Точная дата вторжения была им назначена лишь за шесть дней до начала войны.
Уже утром 21 июня четыре источника НКГБ и ГРУ указали точную дату войны, а один даже назвал время - три-четыре часа утра. Это же подтвердил и немецкий перебежчик.
Да, советская разведка и контрразведка успешно выполнили стоящую перед ними задачу по выявлению планов фашистской Германии и заблаговременному информированию об этом руководства страны и командования Вооруженных Сил.
И, тем не менее, раннее утро 22 июня 1941 года стало "неожиданным" и "внезапным" началом самой страшной и кровопролитной в истории нашего государства войны. Недоверие вождя к своим спецслужбам обернулось миллионами убитых и раненых солдат, неисчислимыми жертвами мирного населения, уничтожением промышленности и продовольственной базы на оккупированных фашистами территориях. А впереди еще были тысяча четыреста восемнадцать дней войны и двадцать восемь миллионов погибших советских граждан.