Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
"ТЕРРОРИСТЫ" В "АТОМНОМ ГОРОДЕ"
01.02.2001
"Солдат удачи". № 2,
Начальник Управления нелегальной разведки генерал-майор Юрий Дроздов закончил доклад. Председатель КГБ Чебриков тревожно посмотрел в лицо генералу.
- Кто об этом знает?
- Кроме Вас и Крючкова, никто?
Крючков в ту пору был шефом Дроздова, начальником Первого Главного управления КГБ.
Что же так взволновало председателя Комитета госбезопасности? Дроздов доложил о результатах учений на одном из ядерных объектов страны.
"Террористы", роль которых успешно исполнили бойцы разведывательно-диверсионного подразделения "Вымпел", прошли все защитные пояса атомной электростанции и "захватили" цех, где находился реактор.
Ничего подобного наша история еще не знала.
Скажу сразу: все, что делал "Вымпел", зачастую не имеет аналогов в мировой практике. Нечто подобное пытаются делать американцы. Но, повторяю, подобное. Ибо атомный ледокольный флот имеет лишь наша страна. И потому, например, десантироваться на палубу атомохода "Сибирь" приходилось только вымпеловцам. Ни до, ни после никому совершить это было не под силу.
Уникальные боевые учения, разумеется, не были самоцелью.
Кое-чем из своих наработок делилась группа "А". Однако и она, несмотря на богатый боевой опыт, мало могла помочь. Потому как штурм захваченного террористами обычного железнодорожного вагона в корне отличается от взятия спецвагона с ядерным боеприпасом.
Приходилось надеяться только на себя. Да на собственный опыт, обретенный в ходе учений. Одними из таких весьма примечательных учений были учения под кодовым названием "Арзамас-16".
"Вымпелу" была поставлена задача одной из групп, играющей за "террористов", проникнуть в город, преодолеть все средства и уровни зашиты и условно захватить ядерный боеприпас.
Второй группе выпала доля освобождать заложников, захваченных в ходе нападения "террористов", и боеприпас.
Сказать, что эта задача оказалась крайне сложной, значит, ничего не сказать. В "ядерном городе" - жесточайший режим секретности. Под неусыпным контролем органов каждый въезжающий человек. С началом учений местными территориальными органами КГБ перед партийными, советскими, административными организациями была поставлена задача докладывать о каждом новом человеке, будь, он президент страны или сам господь Бог.
Прибавьте сюда местную милицию, секретных информаторов, да и самих штатных сотрудников комитета.
Казалось бы, в Арзамас-16 и мышь не проскочит, не то что прибывшие из Москвы сотрудники "Вымпела".
Все это понимал и начальник отделения специальных операций группы майор Анатолий Ермолин. Ему во что бы то ни стало, следовало разгадать эту головоломку. Десятки вариантов проникновения в город появлялись и отбрасывались. Ничего не подходило. Все они имели изъяны, а значит, влекли за собой "засветку" бойцов "Вымпела" и захват их противостоящей стороной. Это означало провал операции.
Вновь и вновь собиралась группа, каждый день обсуждались, "прокручивались" новые идеи.
В ходе этих "мозговых атак" Ермолин не раз ловил себя на мысли: кто же прав в извечном споре "оперативников" и "боевиков" группы? Дело в том, что в отличие от "Альфы", сугубо боевого подразделения, "Вымпел" - оперативно-боевой отряд, то есть его сотрудники обязаны уметь работать с нелегальных позиций, в том числе и за рубежом.
Что значит с нелегальных позиций? А это - значит, выполнять задачи, подобные той, которая была поставлена группе Ермолина в ходе учений "Арзамас- 16". То есть с помощью хорошо отработанной легенды проникнуть в город и совершить нападение на завод. Это поможет противостоящей стороне по итогам проведенной операции учесть недостатки в охране объекта.
Рассказывает бывший начальник отделения специальных операций отряда "Вымпел" майор Анатолий Ермолин:
С чего все началось? С того, что мне было понятно: Арзамас-16 - это самый сложный и суперсекретный объект во всей стране. Достаточно сказать: там создана первая наша атомная бомба. Это сверхсекретный город, вокруг него деревни, и въехать туда с легальных позиций очень тяжело.
Ясно было и другое: все местные органы уже, образно говоря, "стоят на ушах" и ждут нас. То есть контрразведывательный режим очень жесткий.
Первое, что мы сделали, - стали серьезно изучать все, что связано с Арзамасом-16. Ведь нужна хорошая легенда. В разведке есть старый проверенный принцип: будет отличная легенда - всегда выполнишь задачу.
Начали работу с Ленинской библиотеки, с истории того города, где предстояло работать. И нашли подсказку. Оказывается, это место связано с именем преподобного Серафима Саровского. Рядом с объектом находится Дивеевский монастырь - один из самых почитаемых среди российских паломников.
Решили "легендироваться" так: якобы создаем фирму, которая будет заниматься детским общеобразовательным туризмом по святым местам. Сделали реальные документы, печати, заключили договора. Я выступал как президент фирмы, а все мои ребята - сотрудники. Поездка совершалась с целью разработки маршрута для предстоящего паломничества.
Начинали мы с дальних подступов, с Нижнего Новгорода. Хотя оттуда до Арзамаса-16 надо было добираться автобусом еще часов шесть.
Все шло, поначалу, как в кино. Сели мы в поезд, приехала в Нижний, отправились в гостиницу.
Признаться, в Новгороде мы чувствовали себя достаточно безопасно. Просчитали и были уверены, что контрразведка наверняка не станет его "прикрывать". Далеко, да и сил не хватит.
И вот тут произошел случай, от которого, как признается Анатолий Александрович, "бросило в жар".
В холле гостиницы, где расположилась его группа, к ним подошел мужчина и представился корреспондентом. Увидев приезжих, он решил расспросить их с надеждой выудить что-нибудь интересное для своего агентства. Однако Ермолину стало не по себе. "Неужто уже "прокололись"? - с тревогой подумал он, приняв журналиста за оперработника территориального управления госбезопасности.
Но виду не подал и "выложил" легенду, прокатав ее на реальном нижегородце. Легенда не вызвала никаких сомнений, тассовец даже посоветовал обратиться в университет, пединститут, в архив. Там, по его мнению, могли помочь с поиском материалов, связанных с именем Саровского.
Так и поступили: следующую неделю группа Ермолина работала в Нижнем Новгороде, а в Арзамасе местные комитетчики уже во всю задерживали "подозреваемых".
Результаты работы "на дальних подступах" оказались более чем плодотворными. Одна из групп разыскала еще дореволюционную карту с обозначением святых мест Серафима Саровского. Сотрудники "Вымпела" сличили ее со своей топографической картой, и оказалось, что святые места как раз и располагаются по периметру объекта. Это было весьма кстати.
Разведчики познакомились и вошли в доверие к работникам архива, подружились с несколькими влиятельными нижегородскими учеными. Смогли заручиться их поддержкой. На руках у вымпеловцев было даже письмо с ходатайством к властям Арзамаса-16, к директору музея города оказать содействие в благородном деле изучения мест, связанных с именем Саровского. Когда группа была "вооружена" рекомендательными письмами, начались челночные выезды в Арзамас на рекогносцировку. Каждая из подгрупп выезжала не более чем на сутки.
Командир понимал, что его люди неизбежно попадут в поле зрения контрразведки, и поэтому хотелось их максимально обезопасить.
Знание психологии, умение располагать к себе людей помогали вымпеловцам в самых, казалось бы, невероятных ситуациях. Волей судьбы один из разведчиков, открывая дверь в кабинет главы дивеевской администрации, столкнулся на пороге с местным комитетским "опером".
Тот только что ориентировал главу, что в случае появления любого незнакомого человека, который произнесет слово "Арзамас-16", сообщать об этом незамедлительно. Разведчик тоже назвал сакраментальное слово, но перед этим он передам администратору привет от его любимого институтского преподавателя из Нижнего Новгорода. Глава расчувствовался и по-дружески признался: "Знаешь, тут кэгэбэшники продыху не дают. Повремени недельку, потом я тебя caм по местам провезу".
Разумеется, о немедленном звонке не могло быть и речи.
В такое сегодня трудно поверить, но разведчики смогли "очаровать" настоятельницу Дивеевского женского монастыря, и та поселила их на время у себя в монастыре. Вымпеловцы вели себя смиренно и даже постились вместе с монахинями.
Контрразведке, перекрывшей все в округе, и во сне не могло присниться, что группа "боевиков" забазировалась в женском монастыре и ведет оттуда свои разведывательные вылазки.
Словом, подгруппы в ходе суточных челночных выездов провели разведку местности, определили наиболее уязвимые места в охране объекта, выявили и изучили подходы к нему.
Доложили командиру и еще одну важную особенность: по территории Арзамаса протекает речка. Глубина ее невелика, но возможность проскочить имелась, тем более что в группе два боевых пловца, прошедших спецподготовку.
Нижний Новгород, как известно, город речной, портовый, не проблема достать водолазный костюм. Словом, вскоре группа владела тремя водолазными костюмами
О планах прохода по реке было доложено посреднику руководителю учений, и противной стороне засчитано поражение.
Однако на этом учение не закончились. Группа Ермолина получила новую вводную - пройти к объекту на самом укрепленном участке, по существу, штурмуя в лоб.
Решили работать в развитие легенды. Те, кто уже были "засвечены", идут на этом участке, естественно, попадаются. С другой, не засвеченной частью группы пошли иным путем.
За 26 километров до Арзамаса нашли деревню и вышли. Шли всю ночь, преодолели невидимыми два рубежа зашиты, три секрета. При этом солдаты внутренних войск, находящиеся в секретах, выдавали сами себя: кто разговорами, кто зажженной сигаретой. Всяк считал, что уж на его участок "диверсанты" не сунуться.
На рубеж атаки вымпеловцы вышли в 4 часа утра, минута в минуту. Потом посредник рассказал, что ночью, ближе к назначенному времени, офицеры соединения, охраняющего Арзамас, все более ободрялись и посмеивались: мол, где там разведчики заплутались? И вот 4 часа, стоит тишина, все дремлют, и вдруг доклад в полный голос: "Посредник, я группа, к выполнению задачи готов!" Этот доклад произвел эффект разорвавшейся бомбы.
"Охранники" вновь проиграли.
И, наконец, третья вводная, уже по просьбе противоположной стороны - преодолеть все электронные средства защиты и попасть в святая святых - на спецплощадку. Ермолин и его ребята согласились. Для выполнения задачи попросили лишь веревку и лестницу. Им дали и то, и другое.
Двадцать три минуты у разведчиков ушло на то, чтобы пройти все рубежи без единого срыва. Не стану раскрывать всех тайн того уникального прохода. Он многому научил "охранников". Скажу только, что это свершившийся факт, какой бы фантастикой он ни казался.
Итак, группа Ермолина свою задачу выполнила. Выполнила ее блестяще. Не стану перечислять нюансов профессиональных "плюсов", и "минусов" операций. Специалисты в них давно разобрались.
Мне кажется, что первый этап учений: "Арзамас-16" убедительно доказал важность и первостепенность интеллекта в деятельности спецподразделения. Сдается мне, что эта игра была интеллектуальной игрой, борьбой умов и только потом противостоянием боевых качеств.
Однако был еще второй этап. Не менее трудный и не менее напряженный.
Итак, вновь "Арзама-16". Накануне второго этапа операции бойцов "Вымпела" принял директор завода, ведущие ученые. Им показали дом, где жил и работал академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Сотрудники спецподразделения посетили музей ядерной техники.
После всего увиденного было о чем подумать. Созданное умом ученых и инженеров не просто впечатляло - потрясало.
Однако сама мысль о том, что уникальный объект может оказаться в руках террористов потрясала не меньше. Надо было работать, искать способы противостояния "чуме ХХ" века.
Легко сказать - работать. Уже на этапе рекогносцировки возникло множество проблем, не разрешив которые, нельзя было начинать учения. Все упиралось в жесточайший режим безопасности: рабочий, пронесший обычную спичку на территорию завода, увольнялся сразу.
Но тогда как быть с учениями? В их основе - использование реальных минно-взрывных и специальных средств, да и просто обычного стрелкового оружия.
Если произойдет выстрел и пуля попадет металлическую опору, возможна искра. Это известно даже ребенку.
Ученые внимательно выслушали сомнения сотрудников группы специального назначения и... предложили своего рода помощь. Например, в изготовлении совершенно нового боеприпаса из алюминиевого сплава. То есть у пистолетной или автоматной пули менялась оболочка. При соприкосновений с металлом пуля не высекала искры.
Встал вопрос, где проводить операцию? Ведь цех-то реальный, действующий, в котором каждый день занимаются сборкой ядерных боеприпасов. Подчеркиваю, ядерных.
И если сюда десятилетиями нельзя было пронести спичку, то теперь тут собирались закладывать и подрывать реальные боевые заряды. Предложи такое в былые годы, сочли бы безумие. Однако в былые годы не стоял так остро вопрос терроризма.
Первоначально ученые, предлагали операцию по "освобождению" ядерного боеприпаса провести от греха подальше, то есть в отдалении от цеха сборки. Но имело ли смысл огород городить, ехать в Арзамас-16, чтобы работать на отвлеченном сарае? Вымпеловцы резонно заметили, что подобный сарай они могли бы найти в родном Подмосковье.
Наконец, после долгих споров удалось убедить руководство завода - "ядерщики" дали добро на проведение операции в цехе сборки.
После рекогносцировки, уже непосредственно на объекте возникло еще одно непредвиденное обстоятельство: близость склада ядерных боеприпасов. Какую разрушительную силу несет этот склад, понимали все. Пришлось и здесь искать наиболее безопасные варианты.
Если же говорить о тактических сложностях, то их было достаточно. К примеру, трудные доступы к цеху сборки.
Цех ведь необычный, находится в низине, а вокруг высокий земляной бруствер. Все рассчитывалось таким образом, чтобы в случае аварии взрывная волна не концентрировалась в цехе, а выходила наружу. Цех сделан из стекла, огромные рамы от пола до потолка, метров двадцати в высоту.
В центре цеха и был установлен заряд, только без ядерной боеголовки.
Поскольку в реальной обстановке террористического захвата войти в цех возможности нет, обстановка изучалась скрытно, с использованием приборов наблюдения.
Роль "террористов" выполняли, сотрудники территориальных органов. Только так можно было наиболее объективно оценить действия группы антитеррора. Ее возглавил начальник отделения подразделения "Вымпел" Сергей Климентьев.
Вот как он вспоминает о тех днях:
- Ситуация близкая к реальной. Переговоры с "террористами" результатов не дали, было принято решение штурмовать цех с трех направлений.
Одна группа шла через подсобные помещения, к металлической двери, ведущей в цех, две другие - через окна.
Возникла очередная проблема для бойцов, которые должны были действовать через дверь. Они находились в непосредственной близости от боевого взрыва и могли пострадать. Пришлось сварить металлический щит для прикрытия.
Группа выдвинулась по моей команде. Командой для штурма служил взрыв, так как скрытность была полная. Мы не пользовались даже радиосредствами. Связь держали только с подрывниками, которые находились на улице и работали со скрытой фурнитурой.
Дверь оказалась массивной, двойной, однако взрыв исполнили профессионально: одна дверь упала наружу, другая внутрь цеха. Сам был приятно удивлен: работа, что называется, ювелирная.
Ведь мы рассчитывали, что внутреннюю дверь придется выбивать тараном.
"Террористы" находились в дальнем конце цеха. Местное руководство тоже было в цеху: им хотелось посмотреть ход операции. Весь штурм от подрыва до освобождения заложников занял три секунды. Это нормально.
Цех размером примерно 50x30 метров. Боеприпас в середине. Так что пришлось резво бежать.
На этом операция не закончилась: нам следовало локализовать обстановку и выполнять задачи вплоть до конвоирования "террористов".
Итогами учения обе стороны были удовлетворены. Хотя, признаться, нашлось над чем работать.
Что мы вынесли из учений? Знаете, что я подумал после всего произошедшего: не дай Бог такому случиться. Ведь ядерный боеприпас - это тысячи жизней. Тут учения, и то мурашки по коже, а если в реальной боевой обстановке?
Хотя при подведении итогов была отмечена малая вероятность такой ситуации. И все-таки кто даст стопроцентную гарантию? Терроризм изощрен, он постоянно совершенствуется.
Следующий объект, по которому пришлось работать группе Климентьева - спецвагон для перевозки ядерных боеприпасов. Он, по учебному заданию, захвачен "террористами".
Тут свои сложности. Вагон стоит на открытой площадке. Как выдвигаться для выполнения задачи? Ведь по условиям учений, "террористы" не должны заметить группу захвата. У них своя линия поведения. И местные комитетчики, играющие эту роль, вели себя вполне натурально: покидали вагон, осматривали пути, на которых он стоял, следили за изменениями обстановки.
Однако пути скрытного подхода, тем не менее, были найдены. Помог железнодорожный подвижной кран: две его базовые площадки соединялись стрелой. Стрела длиной метров сорок. Одна из площадок располагалась рядом с вагоном, другая - в достаточно скрытном месте. Именно отсюда двое сотрудников "Вымпела" и поднялись на стрелу, действовали сверху на подвесной системе "Ролглисс".
Они неожиданно для "террористов" влетели в окна вагона.
Боевые минно-взрывные средства в данном случае не применялись: вагон действующий, дорогостоящий. Подрывники-вымпеловцы, тем не менее, были убеждены, что массивные створки вагона не выдержат воздействия их спецсредств. Местные специалисты выехали на полигон. Вымпеловцам дали возможность поработать с теми же конструкциями, которые применялись в вагоне.
Арзамасовские спецы были весьма удивлены результатом и признали поражение.
Подразделение Климентьева состояло из нескольких групп: управление, штурмовые группы, снайперы, подрывники.
Штурм вагона начинался с одновременного выдвижения подрывников и снайперов. Иными словами, подрывники действовали под прикрытием снайперов.
После того как старший подрывной группы доложил, что минирование проведено, Климентьев отдал Команду на выдвижение штурмовых групп. В реальной обстановке это выдвижение длиться не один час. В конечном итоге важно не время, затраченное на выдвижение, а результат - скрытый подход к объекту атаки. Ибо нарушение скрытности ставит всю операцию на грань провала.
В тот день удача сопутствовала штурмующим. Они не были замечены "террористами". Прозвучали условные взрывы, группы захвата через окна, двери ворвались в вагон и обезвредили "бандитов".
На этом, собственно, и закончились эти уникальные и до сих пор единственные в своем роде учения. Были подведены итоги. Каждая из сторон получила опыт, столь необходимый в наше неспокойное, бурное время.
- Кто об этом знает?
- Кроме Вас и Крючкова, никто?
Крючков в ту пору был шефом Дроздова, начальником Первого Главного управления КГБ.
Что же так взволновало председателя Комитета госбезопасности? Дроздов доложил о результатах учений на одном из ядерных объектов страны.
"Террористы", роль которых успешно исполнили бойцы разведывательно-диверсионного подразделения "Вымпел", прошли все защитные пояса атомной электростанции и "захватили" цех, где находился реактор.
Ничего подобного наша история еще не знала.
Скажу сразу: все, что делал "Вымпел", зачастую не имеет аналогов в мировой практике. Нечто подобное пытаются делать американцы. Но, повторяю, подобное. Ибо атомный ледокольный флот имеет лишь наша страна. И потому, например, десантироваться на палубу атомохода "Сибирь" приходилось только вымпеловцам. Ни до, ни после никому совершить это было не под силу.
Уникальные боевые учения, разумеется, не были самоцелью.
Кое-чем из своих наработок делилась группа "А". Однако и она, несмотря на богатый боевой опыт, мало могла помочь. Потому как штурм захваченного террористами обычного железнодорожного вагона в корне отличается от взятия спецвагона с ядерным боеприпасом.
Приходилось надеяться только на себя. Да на собственный опыт, обретенный в ходе учений. Одними из таких весьма примечательных учений были учения под кодовым названием "Арзамас-16".
"Вымпелу" была поставлена задача одной из групп, играющей за "террористов", проникнуть в город, преодолеть все средства и уровни зашиты и условно захватить ядерный боеприпас.
Второй группе выпала доля освобождать заложников, захваченных в ходе нападения "террористов", и боеприпас.
Сказать, что эта задача оказалась крайне сложной, значит, ничего не сказать. В "ядерном городе" - жесточайший режим секретности. Под неусыпным контролем органов каждый въезжающий человек. С началом учений местными территориальными органами КГБ перед партийными, советскими, административными организациями была поставлена задача докладывать о каждом новом человеке, будь, он президент страны или сам господь Бог.
Прибавьте сюда местную милицию, секретных информаторов, да и самих штатных сотрудников комитета.
Казалось бы, в Арзамас-16 и мышь не проскочит, не то что прибывшие из Москвы сотрудники "Вымпела".
Все это понимал и начальник отделения специальных операций группы майор Анатолий Ермолин. Ему во что бы то ни стало, следовало разгадать эту головоломку. Десятки вариантов проникновения в город появлялись и отбрасывались. Ничего не подходило. Все они имели изъяны, а значит, влекли за собой "засветку" бойцов "Вымпела" и захват их противостоящей стороной. Это означало провал операции.
Вновь и вновь собиралась группа, каждый день обсуждались, "прокручивались" новые идеи.
В ходе этих "мозговых атак" Ермолин не раз ловил себя на мысли: кто же прав в извечном споре "оперативников" и "боевиков" группы? Дело в том, что в отличие от "Альфы", сугубо боевого подразделения, "Вымпел" - оперативно-боевой отряд, то есть его сотрудники обязаны уметь работать с нелегальных позиций, в том числе и за рубежом.
Что значит с нелегальных позиций? А это - значит, выполнять задачи, подобные той, которая была поставлена группе Ермолина в ходе учений "Арзамас- 16". То есть с помощью хорошо отработанной легенды проникнуть в город и совершить нападение на завод. Это поможет противостоящей стороне по итогам проведенной операции учесть недостатки в охране объекта.
Рассказывает бывший начальник отделения специальных операций отряда "Вымпел" майор Анатолий Ермолин:
С чего все началось? С того, что мне было понятно: Арзамас-16 - это самый сложный и суперсекретный объект во всей стране. Достаточно сказать: там создана первая наша атомная бомба. Это сверхсекретный город, вокруг него деревни, и въехать туда с легальных позиций очень тяжело.
Ясно было и другое: все местные органы уже, образно говоря, "стоят на ушах" и ждут нас. То есть контрразведывательный режим очень жесткий.
Первое, что мы сделали, - стали серьезно изучать все, что связано с Арзамасом-16. Ведь нужна хорошая легенда. В разведке есть старый проверенный принцип: будет отличная легенда - всегда выполнишь задачу.
Начали работу с Ленинской библиотеки, с истории того города, где предстояло работать. И нашли подсказку. Оказывается, это место связано с именем преподобного Серафима Саровского. Рядом с объектом находится Дивеевский монастырь - один из самых почитаемых среди российских паломников.
Решили "легендироваться" так: якобы создаем фирму, которая будет заниматься детским общеобразовательным туризмом по святым местам. Сделали реальные документы, печати, заключили договора. Я выступал как президент фирмы, а все мои ребята - сотрудники. Поездка совершалась с целью разработки маршрута для предстоящего паломничества.
Начинали мы с дальних подступов, с Нижнего Новгорода. Хотя оттуда до Арзамаса-16 надо было добираться автобусом еще часов шесть.
Все шло, поначалу, как в кино. Сели мы в поезд, приехала в Нижний, отправились в гостиницу.
Признаться, в Новгороде мы чувствовали себя достаточно безопасно. Просчитали и были уверены, что контрразведка наверняка не станет его "прикрывать". Далеко, да и сил не хватит.
И вот тут произошел случай, от которого, как признается Анатолий Александрович, "бросило в жар".
В холле гостиницы, где расположилась его группа, к ним подошел мужчина и представился корреспондентом. Увидев приезжих, он решил расспросить их с надеждой выудить что-нибудь интересное для своего агентства. Однако Ермолину стало не по себе. "Неужто уже "прокололись"? - с тревогой подумал он, приняв журналиста за оперработника территориального управления госбезопасности.
Но виду не подал и "выложил" легенду, прокатав ее на реальном нижегородце. Легенда не вызвала никаких сомнений, тассовец даже посоветовал обратиться в университет, пединститут, в архив. Там, по его мнению, могли помочь с поиском материалов, связанных с именем Саровского.
Так и поступили: следующую неделю группа Ермолина работала в Нижнем Новгороде, а в Арзамасе местные комитетчики уже во всю задерживали "подозреваемых".
Результаты работы "на дальних подступах" оказались более чем плодотворными. Одна из групп разыскала еще дореволюционную карту с обозначением святых мест Серафима Саровского. Сотрудники "Вымпела" сличили ее со своей топографической картой, и оказалось, что святые места как раз и располагаются по периметру объекта. Это было весьма кстати.
Разведчики познакомились и вошли в доверие к работникам архива, подружились с несколькими влиятельными нижегородскими учеными. Смогли заручиться их поддержкой. На руках у вымпеловцев было даже письмо с ходатайством к властям Арзамаса-16, к директору музея города оказать содействие в благородном деле изучения мест, связанных с именем Саровского. Когда группа была "вооружена" рекомендательными письмами, начались челночные выезды в Арзамас на рекогносцировку. Каждая из подгрупп выезжала не более чем на сутки.
Командир понимал, что его люди неизбежно попадут в поле зрения контрразведки, и поэтому хотелось их максимально обезопасить.
Знание психологии, умение располагать к себе людей помогали вымпеловцам в самых, казалось бы, невероятных ситуациях. Волей судьбы один из разведчиков, открывая дверь в кабинет главы дивеевской администрации, столкнулся на пороге с местным комитетским "опером".
Тот только что ориентировал главу, что в случае появления любого незнакомого человека, который произнесет слово "Арзамас-16", сообщать об этом незамедлительно. Разведчик тоже назвал сакраментальное слово, но перед этим он передам администратору привет от его любимого институтского преподавателя из Нижнего Новгорода. Глава расчувствовался и по-дружески признался: "Знаешь, тут кэгэбэшники продыху не дают. Повремени недельку, потом я тебя caм по местам провезу".
Разумеется, о немедленном звонке не могло быть и речи.
В такое сегодня трудно поверить, но разведчики смогли "очаровать" настоятельницу Дивеевского женского монастыря, и та поселила их на время у себя в монастыре. Вымпеловцы вели себя смиренно и даже постились вместе с монахинями.
Контрразведке, перекрывшей все в округе, и во сне не могло присниться, что группа "боевиков" забазировалась в женском монастыре и ведет оттуда свои разведывательные вылазки.
Словом, подгруппы в ходе суточных челночных выездов провели разведку местности, определили наиболее уязвимые места в охране объекта, выявили и изучили подходы к нему.
Доложили командиру и еще одну важную особенность: по территории Арзамаса протекает речка. Глубина ее невелика, но возможность проскочить имелась, тем более что в группе два боевых пловца, прошедших спецподготовку.
Нижний Новгород, как известно, город речной, портовый, не проблема достать водолазный костюм. Словом, вскоре группа владела тремя водолазными костюмами
О планах прохода по реке было доложено посреднику руководителю учений, и противной стороне засчитано поражение.
Однако на этом учение не закончились. Группа Ермолина получила новую вводную - пройти к объекту на самом укрепленном участке, по существу, штурмуя в лоб.
Решили работать в развитие легенды. Те, кто уже были "засвечены", идут на этом участке, естественно, попадаются. С другой, не засвеченной частью группы пошли иным путем.
За 26 километров до Арзамаса нашли деревню и вышли. Шли всю ночь, преодолели невидимыми два рубежа зашиты, три секрета. При этом солдаты внутренних войск, находящиеся в секретах, выдавали сами себя: кто разговорами, кто зажженной сигаретой. Всяк считал, что уж на его участок "диверсанты" не сунуться.
На рубеж атаки вымпеловцы вышли в 4 часа утра, минута в минуту. Потом посредник рассказал, что ночью, ближе к назначенному времени, офицеры соединения, охраняющего Арзамас, все более ободрялись и посмеивались: мол, где там разведчики заплутались? И вот 4 часа, стоит тишина, все дремлют, и вдруг доклад в полный голос: "Посредник, я группа, к выполнению задачи готов!" Этот доклад произвел эффект разорвавшейся бомбы.
"Охранники" вновь проиграли.
И, наконец, третья вводная, уже по просьбе противоположной стороны - преодолеть все электронные средства защиты и попасть в святая святых - на спецплощадку. Ермолин и его ребята согласились. Для выполнения задачи попросили лишь веревку и лестницу. Им дали и то, и другое.
Двадцать три минуты у разведчиков ушло на то, чтобы пройти все рубежи без единого срыва. Не стану раскрывать всех тайн того уникального прохода. Он многому научил "охранников". Скажу только, что это свершившийся факт, какой бы фантастикой он ни казался.
Итак, группа Ермолина свою задачу выполнила. Выполнила ее блестяще. Не стану перечислять нюансов профессиональных "плюсов", и "минусов" операций. Специалисты в них давно разобрались.
Мне кажется, что первый этап учений: "Арзамас-16" убедительно доказал важность и первостепенность интеллекта в деятельности спецподразделения. Сдается мне, что эта игра была интеллектуальной игрой, борьбой умов и только потом противостоянием боевых качеств.
Однако был еще второй этап. Не менее трудный и не менее напряженный.
Итак, вновь "Арзама-16". Накануне второго этапа операции бойцов "Вымпела" принял директор завода, ведущие ученые. Им показали дом, где жил и работал академик Андрей Дмитриевич Сахаров. Сотрудники спецподразделения посетили музей ядерной техники.
После всего увиденного было о чем подумать. Созданное умом ученых и инженеров не просто впечатляло - потрясало.
Однако сама мысль о том, что уникальный объект может оказаться в руках террористов потрясала не меньше. Надо было работать, искать способы противостояния "чуме ХХ" века.
Легко сказать - работать. Уже на этапе рекогносцировки возникло множество проблем, не разрешив которые, нельзя было начинать учения. Все упиралось в жесточайший режим безопасности: рабочий, пронесший обычную спичку на территорию завода, увольнялся сразу.
Но тогда как быть с учениями? В их основе - использование реальных минно-взрывных и специальных средств, да и просто обычного стрелкового оружия.
Если произойдет выстрел и пуля попадет металлическую опору, возможна искра. Это известно даже ребенку.
Ученые внимательно выслушали сомнения сотрудников группы специального назначения и... предложили своего рода помощь. Например, в изготовлении совершенно нового боеприпаса из алюминиевого сплава. То есть у пистолетной или автоматной пули менялась оболочка. При соприкосновений с металлом пуля не высекала искры.
Встал вопрос, где проводить операцию? Ведь цех-то реальный, действующий, в котором каждый день занимаются сборкой ядерных боеприпасов. Подчеркиваю, ядерных.
И если сюда десятилетиями нельзя было пронести спичку, то теперь тут собирались закладывать и подрывать реальные боевые заряды. Предложи такое в былые годы, сочли бы безумие. Однако в былые годы не стоял так остро вопрос терроризма.
Первоначально ученые, предлагали операцию по "освобождению" ядерного боеприпаса провести от греха подальше, то есть в отдалении от цеха сборки. Но имело ли смысл огород городить, ехать в Арзамас-16, чтобы работать на отвлеченном сарае? Вымпеловцы резонно заметили, что подобный сарай они могли бы найти в родном Подмосковье.
Наконец, после долгих споров удалось убедить руководство завода - "ядерщики" дали добро на проведение операции в цехе сборки.
После рекогносцировки, уже непосредственно на объекте возникло еще одно непредвиденное обстоятельство: близость склада ядерных боеприпасов. Какую разрушительную силу несет этот склад, понимали все. Пришлось и здесь искать наиболее безопасные варианты.
Если же говорить о тактических сложностях, то их было достаточно. К примеру, трудные доступы к цеху сборки.
Цех ведь необычный, находится в низине, а вокруг высокий земляной бруствер. Все рассчитывалось таким образом, чтобы в случае аварии взрывная волна не концентрировалась в цехе, а выходила наружу. Цех сделан из стекла, огромные рамы от пола до потолка, метров двадцати в высоту.
В центре цеха и был установлен заряд, только без ядерной боеголовки.
Поскольку в реальной обстановке террористического захвата войти в цех возможности нет, обстановка изучалась скрытно, с использованием приборов наблюдения.
Роль "террористов" выполняли, сотрудники территориальных органов. Только так можно было наиболее объективно оценить действия группы антитеррора. Ее возглавил начальник отделения подразделения "Вымпел" Сергей Климентьев.
Вот как он вспоминает о тех днях:
- Ситуация близкая к реальной. Переговоры с "террористами" результатов не дали, было принято решение штурмовать цех с трех направлений.
Одна группа шла через подсобные помещения, к металлической двери, ведущей в цех, две другие - через окна.
Возникла очередная проблема для бойцов, которые должны были действовать через дверь. Они находились в непосредственной близости от боевого взрыва и могли пострадать. Пришлось сварить металлический щит для прикрытия.
Группа выдвинулась по моей команде. Командой для штурма служил взрыв, так как скрытность была полная. Мы не пользовались даже радиосредствами. Связь держали только с подрывниками, которые находились на улице и работали со скрытой фурнитурой.
Дверь оказалась массивной, двойной, однако взрыв исполнили профессионально: одна дверь упала наружу, другая внутрь цеха. Сам был приятно удивлен: работа, что называется, ювелирная.
Ведь мы рассчитывали, что внутреннюю дверь придется выбивать тараном.
"Террористы" находились в дальнем конце цеха. Местное руководство тоже было в цеху: им хотелось посмотреть ход операции. Весь штурм от подрыва до освобождения заложников занял три секунды. Это нормально.
Цех размером примерно 50x30 метров. Боеприпас в середине. Так что пришлось резво бежать.
На этом операция не закончилась: нам следовало локализовать обстановку и выполнять задачи вплоть до конвоирования "террористов".
Итогами учения обе стороны были удовлетворены. Хотя, признаться, нашлось над чем работать.
Что мы вынесли из учений? Знаете, что я подумал после всего произошедшего: не дай Бог такому случиться. Ведь ядерный боеприпас - это тысячи жизней. Тут учения, и то мурашки по коже, а если в реальной боевой обстановке?
Хотя при подведении итогов была отмечена малая вероятность такой ситуации. И все-таки кто даст стопроцентную гарантию? Терроризм изощрен, он постоянно совершенствуется.
Следующий объект, по которому пришлось работать группе Климентьева - спецвагон для перевозки ядерных боеприпасов. Он, по учебному заданию, захвачен "террористами".
Тут свои сложности. Вагон стоит на открытой площадке. Как выдвигаться для выполнения задачи? Ведь по условиям учений, "террористы" не должны заметить группу захвата. У них своя линия поведения. И местные комитетчики, играющие эту роль, вели себя вполне натурально: покидали вагон, осматривали пути, на которых он стоял, следили за изменениями обстановки.
Однако пути скрытного подхода, тем не менее, были найдены. Помог железнодорожный подвижной кран: две его базовые площадки соединялись стрелой. Стрела длиной метров сорок. Одна из площадок располагалась рядом с вагоном, другая - в достаточно скрытном месте. Именно отсюда двое сотрудников "Вымпела" и поднялись на стрелу, действовали сверху на подвесной системе "Ролглисс".
Они неожиданно для "террористов" влетели в окна вагона.
Боевые минно-взрывные средства в данном случае не применялись: вагон действующий, дорогостоящий. Подрывники-вымпеловцы, тем не менее, были убеждены, что массивные створки вагона не выдержат воздействия их спецсредств. Местные специалисты выехали на полигон. Вымпеловцам дали возможность поработать с теми же конструкциями, которые применялись в вагоне.
Арзамасовские спецы были весьма удивлены результатом и признали поражение.
Подразделение Климентьева состояло из нескольких групп: управление, штурмовые группы, снайперы, подрывники.
Штурм вагона начинался с одновременного выдвижения подрывников и снайперов. Иными словами, подрывники действовали под прикрытием снайперов.
После того как старший подрывной группы доложил, что минирование проведено, Климентьев отдал Команду на выдвижение штурмовых групп. В реальной обстановке это выдвижение длиться не один час. В конечном итоге важно не время, затраченное на выдвижение, а результат - скрытый подход к объекту атаки. Ибо нарушение скрытности ставит всю операцию на грань провала.
В тот день удача сопутствовала штурмующим. Они не были замечены "террористами". Прозвучали условные взрывы, группы захвата через окна, двери ворвались в вагон и обезвредили "бандитов".
На этом, собственно, и закончились эти уникальные и до сих пор единственные в своем роде учения. Были подведены итоги. Каждая из сторон получила опыт, столь необходимый в наше неспокойное, бурное время.
