Если вы обладаете любой информацией о совершенных или готовящихся терактах, просьба обращаться в ФСБ России по телефонам:
+7 (495) 224-22-22 8 (800) 224-22-22
Для получения информации о порядке выезда из Российской Федерации и въезда в Российскую Федерацию российских и иностранных граждан (лиц без гражданства), выдачи пропусков для въезда (прохода) лиц и транспортных средств в пограничную зону, выдачи разрешения на неоднократное пересечение иностранными судами государственной границы Российской Федерации на море обращаться в ВЕБ-ПРИЕМНУЮ ФСБ России
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
Для получения справочной информации обращаться в ПОГРАНИЧНЫЕ ОРГАНЫ
ГЕННАДИЙ ЗАЙЦЕВ. ГЕРОЙ СОВЕТСКОГО СОЮЗА.
10.11.2003
"ФельдПочта". N 6.
Человек-легенда. Жизнь этого командира знаменитой "Альфы" наполнена драматическими событиями. Бойцы подразделения зовут его "ПАПА". Это дорогого стоит... Вряд ли кто может представить себе, чего стоил Геннадию Николаевичу горячий октябрь 93-го. Лишь самые близкие видели Зайцева тогда. Можно предположить, что это был один из самых сложных и трагических моментов его жизни: страна стояла на грани гражданской войны, а Зайцев - один из тех, кто за это отвечал своей головой. Хочется понять, что за человек скрывается за суровой внешностью, какова его судьба и что происходит в его повседневной жизни.
- У вас чертовски обаятельная улыбка.
- Это редкая фотография.
- Геннадий Николаевич, вас знают как человека, умеющего принимать жесткие, волевые решения. И судя по интервью, которые вы давали, очень замкнутого. Давайте поговорим о том, какой вы на самом деле...
- Попробуем. Когда я увольнялся в запас и был сделан расчет выслуги лет, выяснилось, что я прослужил 41 календарный год. Как вы понимаете, все эти годы я не отдыхал. Все мысли, силы забирала служба. Когда нас поднимали по тревоге, моя жена не знала, куда конкретно меня отправляют, она могла только предполагать. Безусловно, она переживала за меня, но за все эти годы у нее выработался иммунитет и понимание реалий моей профессии. Ей хватало ума не задавать лишних вопросов. Кстати, улыбнуться для меня действительно целая проблема. Зато моя супруга мне в этом очень помогает. Она щедро раздает улыбки нашим друзьям.
- У вас есть дети, внуки?
- Сын. Он полковник, работает в системе Федеральной службы безопасности. Внучка учится в Ветеринарной академии уже на четвертом курсе. С самого детства у нее была тяга к животным, ко всяким жучкам, паучкам. Когда их собака болела, то из всех членов семьи подходила только к внучке. Ляжет рядом и о чем-то жалуется... До 93 года мы жили все вместе, а потом мы молодым оставили нашу старую квартиру, а сами переехали в другое место.
- Говорят, это роскошные апартаменты, в которых жил Луис Корвалан. Это так?
- Нет. Раньше это была квартира лидера Демократической Республики Афганистан - Бабрака Кармаля. Между двумя двухкомнатными квартирами сломали стенку и объединили их в одну. Две кухни были переделаны под кабинет Кармаля. Внутри стояла красивая мебель. Там Кармаль жил какое-то время. А потом квартира пустовала. Затем стенку снова построили, и одна квартира досталась мне, но уже без мебели, только стены, и обставляли мы ее сами, а вторая - начальнику Службы безопасности Президента.
- А как вас жена после работы встречает? Вы приходите домой, а ваши тапочки уже стоят у порога и вас ждут?..
- (Смеется). Мои тапочки всегда стоят в строго определенном месте. Я человек военный. О том, что меня ждут, говорит мне горячий ужин, который дымится на столе, когда я возвращаюсь домой. Я с дороги звоню, и жена готовит стол к моему приходу.
- А что вы любите поесть?
- Картошку люблю, в любом виде. И пельмешки. Я ведь из Сибири. Помню, дома пельмени лепили к приходу гостей. Это было фирменное блюдо.
- А рюмочку-другую позволяете?
- Бывает.
- Что предпочитаете?
- Водку, конечно.
- А как вы с женой познакомились?
- В 53 году я служил срочную службу в Кремлевском полку, сейчас он называется Президентским. Там вступил в партию, а в 1956 приказом председателя Комитета государственной безопасности был введен в институт старшин сверхсрочной службы в подразделении Комитета госбезопасности, где мне предложили должность старшины роты. Вызвали и сказали: "Надо, Федя". И как-то раз в 1958 году мой приятель, офицер, пригласил 8 марта меня в гости, у его жены был день рождения. Мне тогда исполнилось 24 года. Там я и познакомился со своей будущей супругой.
- А как за ней ухаживали? Наверное, дарили цветы, целовали ручку?..
- Нет, ручку никогда не целовал. Провожал ее до работы, встречал, ехал с ней на трамвае. Потом она мне рассказала, как ее коллеги меня рассматривали и оценивали как кандидата в женихи. Она мне тогда понравилась. Видная такая. И ее семья была приятная, без всяких там "закидонов". Детей в семье пятеро. Старший брат - ровесник моей мамы. Они скромно жили, без изысков. Мать и отец были большими тружениками. Вскоре мы поженились. Я не ошибся, выбрав жену. У нее оказался золотой характер. Она очень располагающий человек. Заботливая, хозяйственная. Умеет поддержать компанию. Все делает от души. Никогда не плакала, не ныла. Плакала только, когда мы теряли близких людей.
- А если в семье споры, кто обычно уступает?
- Жена, конечно.
- Почему - конечно?
- Потому что мне не свойственно уступать. У меня тяжелый и сложный характер. Профессия накладывает отпечаток. Правда, у нас в семье никогда и не было никаких серьезных скандалов или споров. Но если бы я сказал, что их не было вовсе, я бы слукавил. Нет ни одной семьи без ссор. Придирки со стороны супруги бывают такие: надо что-то по хозяйству сделать, куда-то съездить, а мне не до этого. Вот сейчас она на меня сильно обижена. Потому что мы приняли решение: раз в неделю обязательно будем выходить в театр или на концерт. А у меня никак не получается. В шесть - подъем, к восьми на работу и там до позднего вечера. Домой прихожу - поел, телевизор посмотрел и спать.
- Ваша жена работает?
- Всю жизнь работала, последние тридцать лет в должности старшего инженера в одной из лабораторий Всесоюзного института авиационных материалов, который занимается оснасткой самолетов гражданской и военной организации. Это секретная организация - почтовый ящик.
- Если были виноваты, просили у нее прощения?
- Как на духу скажу - никогда! Даже если и бывал виноват, всячески обходными путями пытался уйти от этой темы. Хотя однажды пришлось извиняться, но не перед женой. Публично обидел своего подчиненного, и обидел незаслуженно. Потом разобрался в ситуации, и выяснилось, что был не прав. И, несмотря на то что сделать это было очень тяжело, извинился при всех. Вы знаете, коллектив мудр, даже если разговор происходит за закрытыми дверьми, от коллектива ничего не скроешь. По настроению, поведению он сделает вывод о том, как прошел этот разговор. А тут я совершил несправедливость прилюдно. Мог бы стать предметом обсуждения, как говорится, "в зауглах", если бы не извинился.
- Как вы думаете, когда вы были командиром суперподразделения "Альфа", вас любили, боялись или ненавидели?
- Я не был деспотом, но знаю со слов моих подчиненных - кстати, многие из которых давно уже генералы, - что они меня очень боялись. Но как вы понимаете, любой воинский коллектив или коллектив, близкий к воинскому, а особенно специальное подразделение, расхлябанности не терпит. И успешное выполнение операции зависит от того, какова степень дисциплины, степень ответственности каждого. Повторю: каждого. Так что я сознательно держал ребят в постоянном напряжении, чтобы они в любой момент были способны выполнить задание. Любили ли меня? Ненавидели? Не знаю. Относились по-разному. Особенно, когда я появился в группе второй раз, в 1992, и стал там по-своему все "заворачивать".
- Я знаю, что многие молодые ребята в группе называли вас папой. Почему?
- Со мной делились самыми сокровенными вещами, которыми даже с близкими, родными людьми не всегда можно поделиться. Так уж сложилось. И я никогда не злоупотреблял их доверием.
- А пацаном себя помните? Как через заборы лазили? Из рогатки стреляли?
- Моя мама меня драла трижды. Первый раз за то, что я пошел в первый класс и подрался с Сашкой Шеиным. Меня выгнали из школы и велели без матери не приходить. Целую неделю я выходил из дому, после уроков возвращался домой... И мать ничего не подозревала. В один прекрасный день собираюсь в школу, и мать со мной, а у нее "вицы" заготовлены - веточки березовые. Думаю: что-то не то. Так мать меня ими до школы сопровождала. Второй раз она велела мне подушки и одеяла трясти. А я собирался на рыбалку и говорю: "Не пойду". Взяла она мои удочки и ими меня отходила. А в третий раз секла за то, что вышел в новом пальто, к школе купленном. Уже осень глубокая была, я его запачкал. Пришел весь мокрый. В остальных случаях она на мою психику воздействовала. Работать я стал рано. С первой получки начальнику поставил бутылку и сам наклюкался. В глаза маме смотреть не мог. А она посадила меня напротив и сказала: "Ты, сын, можешь делать все, что хочешь. И пить можешь. Это твои деньги, ты их заработал. Но имей в виду: если будут в доме деньги, я тебе гарантирую, что еда на столе будет. А нет - можешь прийти, а на столе нет хлеба". Больше ничего и не сказала. У меня изумительная мама. Говорю так не потому, что это моя мама, а потому, что она действительно удивительный человек. Закончила всего два класса церковно-приходской школы, но в силу своей природной одаренности в предвидении ситуации, в выборе своего места была уникально прозорлива. С одной стороны, такого детства, как у меня, я никому бы не посоветовал, а с другой - было бы полезно, чтобы каждый прошел такой путь. Когда началась война, нас, детей, к тому времени было уже четверо. Младшая моя сестра была двух недель от роду, а мне исполнилось семь. Отец был офицером запаса, его призвали в действующую армию. Слава Богу, он остался жив, но после войны в семью не вернулся. Маме было 26 лет. Ему 34. После войны отец находился в составе московского гарнизона и, будучи командиром отделения самоходных артиллерийских орудий, участвовал в парадах 1 мая, 9 мая. Нашел себе даму сердца и создал с ней новую семью. Одно время отец совсем не помогал нам, хотя было вынесено решение суда. Моей маме было очень тяжело, но она мудрый человек. Все стерпела и подняла нас. Старший брат - заслуженный учитель России. Одна сестра закончила университет и стала педагогом. И вторая сестра педагог. Мы были всегда выстираны и наглажены, и даже если на локтях были заплатки, мы всегда выглядели очень опрятно.
- А отца вы так и не видели?
- Став постарше, я решил его найти. Это было в 1952 году.
- Чтобы посмотреть ему в глаза?
>- Наверное. Приехал я в Свердловскую область - слева лес и справа лес. Куда идти - непонятно. Пришел на завод, спросил Зайцева. Меня отправили в лесопильный цех, а там его сын работал. Он вышел, догнал меня. "Ты кто?" - говорит. Я ему: "Сын". А он: "Так и я же сын". Подсказал, где отца найти. Когда я пришел к дому, он по хозяйству занимался. "Ты, - говорит, - по какому вопросу? По профсоюзному или партийному?" Я отвечаю: "По всем сразу". Он посмотрел на меня внимательно и вдруг заплакал: "Ген, ты? Ну, - говорит, - пошли в столовую". Я ему: "Туда не пойду". Я знал, что его новая жена в столовой работает. Поговорили, и я уехал. Потом отец в Москву приезжал к нам. И на Урал, в Пермскую область, с мамой общался. И она бы ему все простила и приняла бы, если бы он к ней вернулся. Отец умер в январе 1985, а мать ровно через 10 лет, тоже в январе. Так что жизнь - штука сложная.
- А какие заповеди дома утверждались?
- Самую основную заповедь моя мать Анна Петровна доказывала своим поведением. Она была очень чистоплотным человеком. Не ври, не оскорбляй. Помоги, а потом думай о себе.
- Суровая правда жизни... История ваших родителей могла бы стать основой для романа, отражающего жизнь целого поколения...
- Я люблю хорошую литературу. Особенно если там сельская жизнь изложена. Яркие характеры. Считаю одаренным Шолохова. Люблю его крепкий слог. Помните, как Нагульнов воспитывал Давыдова, когда тот с Лушкой стал якшаться. "Сколько из-за этого проклятого семени хороших товарищей жизней загубили. Партийных билетов лишились. Такую бабу - подле себя держать?! Так это надо руки смолой вымазать, глаза закрыть, ухватить сильней за юбку. Так она, сука, из юбки выскочит и к нему телешом убегит..."
- Очень выразительно читаете!
- Уважаю Лермонтова и Некрасова. "Парадный подъезд по торжественным дням". Твардовского. Люблю его Теркина. "Тени исчезают в полдень" Иванова. В детстве, наверное, как и все, увлекался Майн Ридом, Джеком Лондоном. Но раньше очень трудно было книги достать.
- Ваше хобби?
- Люблю летнюю рыбалку. С деревом поработать, построгать, смастерить что-нибудь, когда на даче бываем. Сарай сделали с сыном вдвоем.
- Какое кино смотрите?
- Я считаю, что сегодняшний экран вреден. Если правительством не будет принято каких-то мер, то мы пожнем большие проблемы. Вот посмотрите: наши кинобоевики - это сплошное месиво, кровь, убийства. Везде пропагандируется не сила закона, а физическая сила. Я люблю документальные фильмы, в которых есть информация, история, факты. Теперь спорт. Скажем, что такое бои без правил? На глазах толпы бьются два человека, пока какое-нибудь тело не упадет бездыханным. Ведь это же не спорт! Не бокс, не самбо, а какое-то братоубийство. Средневековое развлечение...
- Если бы вы обратились к Президенту, чтобы вы ему сказали?
- Я его уважаю за последовательность, рассудительность, эрудицию. За то, что мы смогли вздохнуть и почувствовать себя людьми. Но вместе с тем осуждаю за определенную мягкость. Как у Крылова - помните? - "надо бы власть употребить". Но у Президента масштаб большой и высокий, наверное, ему виднее. Дай Бог управлять ему на следующий срок. Почти четыре года его правления нас раскрепостили всех. Это не значит, что наступил период вседозволенности. Нет. Просто легче дышать стало. В то же время он не дает руководить нами "иностранным оркестрам".
Беседу вела Наталия ЮНГВАЛЬД-ХИЛЬКЕВИЧ
- У вас чертовски обаятельная улыбка.
- Это редкая фотография.
- Геннадий Николаевич, вас знают как человека, умеющего принимать жесткие, волевые решения. И судя по интервью, которые вы давали, очень замкнутого. Давайте поговорим о том, какой вы на самом деле...
- Попробуем. Когда я увольнялся в запас и был сделан расчет выслуги лет, выяснилось, что я прослужил 41 календарный год. Как вы понимаете, все эти годы я не отдыхал. Все мысли, силы забирала служба. Когда нас поднимали по тревоге, моя жена не знала, куда конкретно меня отправляют, она могла только предполагать. Безусловно, она переживала за меня, но за все эти годы у нее выработался иммунитет и понимание реалий моей профессии. Ей хватало ума не задавать лишних вопросов. Кстати, улыбнуться для меня действительно целая проблема. Зато моя супруга мне в этом очень помогает. Она щедро раздает улыбки нашим друзьям.
- У вас есть дети, внуки?
- Сын. Он полковник, работает в системе Федеральной службы безопасности. Внучка учится в Ветеринарной академии уже на четвертом курсе. С самого детства у нее была тяга к животным, ко всяким жучкам, паучкам. Когда их собака болела, то из всех членов семьи подходила только к внучке. Ляжет рядом и о чем-то жалуется... До 93 года мы жили все вместе, а потом мы молодым оставили нашу старую квартиру, а сами переехали в другое место.
- Говорят, это роскошные апартаменты, в которых жил Луис Корвалан. Это так?
- Нет. Раньше это была квартира лидера Демократической Республики Афганистан - Бабрака Кармаля. Между двумя двухкомнатными квартирами сломали стенку и объединили их в одну. Две кухни были переделаны под кабинет Кармаля. Внутри стояла красивая мебель. Там Кармаль жил какое-то время. А потом квартира пустовала. Затем стенку снова построили, и одна квартира досталась мне, но уже без мебели, только стены, и обставляли мы ее сами, а вторая - начальнику Службы безопасности Президента.
- А как вас жена после работы встречает? Вы приходите домой, а ваши тапочки уже стоят у порога и вас ждут?..
- (Смеется). Мои тапочки всегда стоят в строго определенном месте. Я человек военный. О том, что меня ждут, говорит мне горячий ужин, который дымится на столе, когда я возвращаюсь домой. Я с дороги звоню, и жена готовит стол к моему приходу.
- А что вы любите поесть?
- Картошку люблю, в любом виде. И пельмешки. Я ведь из Сибири. Помню, дома пельмени лепили к приходу гостей. Это было фирменное блюдо.
- А рюмочку-другую позволяете?
- Бывает.
- Что предпочитаете?
- Водку, конечно.
- А как вы с женой познакомились?
- В 53 году я служил срочную службу в Кремлевском полку, сейчас он называется Президентским. Там вступил в партию, а в 1956 приказом председателя Комитета государственной безопасности был введен в институт старшин сверхсрочной службы в подразделении Комитета госбезопасности, где мне предложили должность старшины роты. Вызвали и сказали: "Надо, Федя". И как-то раз в 1958 году мой приятель, офицер, пригласил 8 марта меня в гости, у его жены был день рождения. Мне тогда исполнилось 24 года. Там я и познакомился со своей будущей супругой.
- А как за ней ухаживали? Наверное, дарили цветы, целовали ручку?..
- Нет, ручку никогда не целовал. Провожал ее до работы, встречал, ехал с ней на трамвае. Потом она мне рассказала, как ее коллеги меня рассматривали и оценивали как кандидата в женихи. Она мне тогда понравилась. Видная такая. И ее семья была приятная, без всяких там "закидонов". Детей в семье пятеро. Старший брат - ровесник моей мамы. Они скромно жили, без изысков. Мать и отец были большими тружениками. Вскоре мы поженились. Я не ошибся, выбрав жену. У нее оказался золотой характер. Она очень располагающий человек. Заботливая, хозяйственная. Умеет поддержать компанию. Все делает от души. Никогда не плакала, не ныла. Плакала только, когда мы теряли близких людей.
- А если в семье споры, кто обычно уступает?
- Жена, конечно.
- Почему - конечно?
- Потому что мне не свойственно уступать. У меня тяжелый и сложный характер. Профессия накладывает отпечаток. Правда, у нас в семье никогда и не было никаких серьезных скандалов или споров. Но если бы я сказал, что их не было вовсе, я бы слукавил. Нет ни одной семьи без ссор. Придирки со стороны супруги бывают такие: надо что-то по хозяйству сделать, куда-то съездить, а мне не до этого. Вот сейчас она на меня сильно обижена. Потому что мы приняли решение: раз в неделю обязательно будем выходить в театр или на концерт. А у меня никак не получается. В шесть - подъем, к восьми на работу и там до позднего вечера. Домой прихожу - поел, телевизор посмотрел и спать.
- Ваша жена работает?
- Всю жизнь работала, последние тридцать лет в должности старшего инженера в одной из лабораторий Всесоюзного института авиационных материалов, который занимается оснасткой самолетов гражданской и военной организации. Это секретная организация - почтовый ящик.
- Если были виноваты, просили у нее прощения?
- Как на духу скажу - никогда! Даже если и бывал виноват, всячески обходными путями пытался уйти от этой темы. Хотя однажды пришлось извиняться, но не перед женой. Публично обидел своего подчиненного, и обидел незаслуженно. Потом разобрался в ситуации, и выяснилось, что был не прав. И, несмотря на то что сделать это было очень тяжело, извинился при всех. Вы знаете, коллектив мудр, даже если разговор происходит за закрытыми дверьми, от коллектива ничего не скроешь. По настроению, поведению он сделает вывод о том, как прошел этот разговор. А тут я совершил несправедливость прилюдно. Мог бы стать предметом обсуждения, как говорится, "в зауглах", если бы не извинился.
- Как вы думаете, когда вы были командиром суперподразделения "Альфа", вас любили, боялись или ненавидели?
- Я не был деспотом, но знаю со слов моих подчиненных - кстати, многие из которых давно уже генералы, - что они меня очень боялись. Но как вы понимаете, любой воинский коллектив или коллектив, близкий к воинскому, а особенно специальное подразделение, расхлябанности не терпит. И успешное выполнение операции зависит от того, какова степень дисциплины, степень ответственности каждого. Повторю: каждого. Так что я сознательно держал ребят в постоянном напряжении, чтобы они в любой момент были способны выполнить задание. Любили ли меня? Ненавидели? Не знаю. Относились по-разному. Особенно, когда я появился в группе второй раз, в 1992, и стал там по-своему все "заворачивать".
- Я знаю, что многие молодые ребята в группе называли вас папой. Почему?
- Со мной делились самыми сокровенными вещами, которыми даже с близкими, родными людьми не всегда можно поделиться. Так уж сложилось. И я никогда не злоупотреблял их доверием.
- А пацаном себя помните? Как через заборы лазили? Из рогатки стреляли?
- Моя мама меня драла трижды. Первый раз за то, что я пошел в первый класс и подрался с Сашкой Шеиным. Меня выгнали из школы и велели без матери не приходить. Целую неделю я выходил из дому, после уроков возвращался домой... И мать ничего не подозревала. В один прекрасный день собираюсь в школу, и мать со мной, а у нее "вицы" заготовлены - веточки березовые. Думаю: что-то не то. Так мать меня ими до школы сопровождала. Второй раз она велела мне подушки и одеяла трясти. А я собирался на рыбалку и говорю: "Не пойду". Взяла она мои удочки и ими меня отходила. А в третий раз секла за то, что вышел в новом пальто, к школе купленном. Уже осень глубокая была, я его запачкал. Пришел весь мокрый. В остальных случаях она на мою психику воздействовала. Работать я стал рано. С первой получки начальнику поставил бутылку и сам наклюкался. В глаза маме смотреть не мог. А она посадила меня напротив и сказала: "Ты, сын, можешь делать все, что хочешь. И пить можешь. Это твои деньги, ты их заработал. Но имей в виду: если будут в доме деньги, я тебе гарантирую, что еда на столе будет. А нет - можешь прийти, а на столе нет хлеба". Больше ничего и не сказала. У меня изумительная мама. Говорю так не потому, что это моя мама, а потому, что она действительно удивительный человек. Закончила всего два класса церковно-приходской школы, но в силу своей природной одаренности в предвидении ситуации, в выборе своего места была уникально прозорлива. С одной стороны, такого детства, как у меня, я никому бы не посоветовал, а с другой - было бы полезно, чтобы каждый прошел такой путь. Когда началась война, нас, детей, к тому времени было уже четверо. Младшая моя сестра была двух недель от роду, а мне исполнилось семь. Отец был офицером запаса, его призвали в действующую армию. Слава Богу, он остался жив, но после войны в семью не вернулся. Маме было 26 лет. Ему 34. После войны отец находился в составе московского гарнизона и, будучи командиром отделения самоходных артиллерийских орудий, участвовал в парадах 1 мая, 9 мая. Нашел себе даму сердца и создал с ней новую семью. Одно время отец совсем не помогал нам, хотя было вынесено решение суда. Моей маме было очень тяжело, но она мудрый человек. Все стерпела и подняла нас. Старший брат - заслуженный учитель России. Одна сестра закончила университет и стала педагогом. И вторая сестра педагог. Мы были всегда выстираны и наглажены, и даже если на локтях были заплатки, мы всегда выглядели очень опрятно.
- А отца вы так и не видели?
- Став постарше, я решил его найти. Это было в 1952 году.
- Чтобы посмотреть ему в глаза?
>- Наверное. Приехал я в Свердловскую область - слева лес и справа лес. Куда идти - непонятно. Пришел на завод, спросил Зайцева. Меня отправили в лесопильный цех, а там его сын работал. Он вышел, догнал меня. "Ты кто?" - говорит. Я ему: "Сын". А он: "Так и я же сын". Подсказал, где отца найти. Когда я пришел к дому, он по хозяйству занимался. "Ты, - говорит, - по какому вопросу? По профсоюзному или партийному?" Я отвечаю: "По всем сразу". Он посмотрел на меня внимательно и вдруг заплакал: "Ген, ты? Ну, - говорит, - пошли в столовую". Я ему: "Туда не пойду". Я знал, что его новая жена в столовой работает. Поговорили, и я уехал. Потом отец в Москву приезжал к нам. И на Урал, в Пермскую область, с мамой общался. И она бы ему все простила и приняла бы, если бы он к ней вернулся. Отец умер в январе 1985, а мать ровно через 10 лет, тоже в январе. Так что жизнь - штука сложная.
- А какие заповеди дома утверждались?
- Самую основную заповедь моя мать Анна Петровна доказывала своим поведением. Она была очень чистоплотным человеком. Не ври, не оскорбляй. Помоги, а потом думай о себе.
- Суровая правда жизни... История ваших родителей могла бы стать основой для романа, отражающего жизнь целого поколения...
- Я люблю хорошую литературу. Особенно если там сельская жизнь изложена. Яркие характеры. Считаю одаренным Шолохова. Люблю его крепкий слог. Помните, как Нагульнов воспитывал Давыдова, когда тот с Лушкой стал якшаться. "Сколько из-за этого проклятого семени хороших товарищей жизней загубили. Партийных билетов лишились. Такую бабу - подле себя держать?! Так это надо руки смолой вымазать, глаза закрыть, ухватить сильней за юбку. Так она, сука, из юбки выскочит и к нему телешом убегит..."
- Очень выразительно читаете!
- Уважаю Лермонтова и Некрасова. "Парадный подъезд по торжественным дням". Твардовского. Люблю его Теркина. "Тени исчезают в полдень" Иванова. В детстве, наверное, как и все, увлекался Майн Ридом, Джеком Лондоном. Но раньше очень трудно было книги достать.
- Ваше хобби?
- Люблю летнюю рыбалку. С деревом поработать, построгать, смастерить что-нибудь, когда на даче бываем. Сарай сделали с сыном вдвоем.
- Какое кино смотрите?
- Я считаю, что сегодняшний экран вреден. Если правительством не будет принято каких-то мер, то мы пожнем большие проблемы. Вот посмотрите: наши кинобоевики - это сплошное месиво, кровь, убийства. Везде пропагандируется не сила закона, а физическая сила. Я люблю документальные фильмы, в которых есть информация, история, факты. Теперь спорт. Скажем, что такое бои без правил? На глазах толпы бьются два человека, пока какое-нибудь тело не упадет бездыханным. Ведь это же не спорт! Не бокс, не самбо, а какое-то братоубийство. Средневековое развлечение...
- Если бы вы обратились к Президенту, чтобы вы ему сказали?
- Я его уважаю за последовательность, рассудительность, эрудицию. За то, что мы смогли вздохнуть и почувствовать себя людьми. Но вместе с тем осуждаю за определенную мягкость. Как у Крылова - помните? - "надо бы власть употребить". Но у Президента масштаб большой и высокий, наверное, ему виднее. Дай Бог управлять ему на следующий срок. Почти четыре года его правления нас раскрепостили всех. Это не значит, что наступил период вседозволенности. Нет. Просто легче дышать стало. В то же время он не дает руководить нами "иностранным оркестрам".
Беседу вела Наталия ЮНГВАЛЬД-ХИЛЬКЕВИЧ
