Каждый прожитый год все больше отодвигает в прошлое события минувших дней. Вместе с тем во всем мире возрастает интерес к величайшей трагедии ХХ столетия – Второй мировой войне, которая коренным образом изменила ход истории. Это событие до сих пор вызывает пристальный интерес не только со стороны профессиональных историков, но и мировой общественности. Неоценимую помощь в анализе и реконструкции событий той эпохи оказывают архивные документы.
В середине октября 2010 г. в Федеративной Республике Германия опубликован 880-страничный отчет комиссии независимых историков из ФРГ, США и Израиля «Министерство и его прошлое. Германские дипломаты в период Третьего рейха и в Федеративной республике» («Das Amt und die vergangenheit. Deutsche diplomaten im dritten reich und der bundesrespublik»). Руководил работой интернационального коллектива профессор Марбургского университета Эккарт Конце (Eckart Conze). Исследование этой комиссии развеяло миф о том, что ведомство Риббентропа представляло собой «очаг сопротивления нацистскому режиму».
Результаты исследования оказались ошеломляющими. Установлено, что немецкие дипломаты не только добровольно пошли на службу нацизму и прикрывали на международной арене гитлеровскую политику уничтожения, но и активно участвовали в ее проведении на оккупированных вермахтом территориях. Затем, работая в МИДе ФРГ, германские дипломаты использовали свои старые связи и резидентуру на Ближнем Востоке и в Латинской Америке и помогли сотням нацистских преступников бежать за океан и в арабские страны, где друг Адольфа Гитлера – Великий муфтий Иерусалимский Хадж-Амин аль-Хусейни обеспечил им безопасное убежище.
«По подсчетам Эккарта Конце, в первые два года существования МИД ФРГ 42 процента высокопоставленных немецких дипломатов в прошлом были членами НСДАП. Это, указал он, даже больше, чем членов нацистской партии в высших эшелонах ведомства в 1938/1939 годах. Аденауэр, по словам Конце, частенько отправлял дипломатов с нацистским прошлым на работу в арабские или латиноамериканские страны, где им не грозили “неприятности”» .
После окончания войны «деполитизированные профессионалы» из МИДа нацистской Германии с 1951 г. влились в Министерство иностранных дел «денацифицированной» Федеративной Республики Германии. Памятный визит Конрада Аденауэра в Москву в 1955 г. открыл путь к освобождению многим немецким военнопленным и интернированным, находившимся в СССР. В том числе вернулись на родину «в качестве неамнистированных преступников» многие сотрудники ведомства Риббентропа, отбывавшие наказание в Советском Союзе. Вскоре их приняли на дипломатическую службу в МИД ФРГ.
***
Наш сборник дополнит труд западных историков, прежде всего, тем, что на основе архивных документов читатель сможет составить собственное мнение о прошедших событиях. Исследование посвящено судьбам немецких дипломатов, военных и полицейских атташе, находившихся в советском плену. Он является продолжением той работы, которую авторский коллектив начал в 2009 году, опубликовав документы из следственных дел генералов и офицеров вермахта . В первый сборник частично были включены и материалы из дел в отношении сотрудников германских военных атташатов (заместителя военного атташе в Румынии подполковника Макса Брауна и атташе по люфтваффе генерал-лейтенанта Альфреда Герстенберга).
Эпиграфом к сборнику может служить фраза, произнесенная профессиональным немецким дипломатом – Гербертом фон Рихтгофеном: «Тяжело признать, но это правда. Служба при Гитлере превратила меня – честного дипломата в сообщника по подготовке фашистской агрессии» (Раздел I. Док. № 121, далее – I–121). Новая книга содержит подробные рассказы немецких дипломатов об их участии в подготовке и ведении Второй мировой войны, в том числе по вопросу о контактах руководства Третьего рейха с националистами в странах Ближнего и Среднего Востока – Рашидом Али аль-Гайлани и Великим муфтием.
В отличие от Первой мировой войны, после капитуляции Германии в плену оказалось не только несколько миллионов солдат, офицеров и генералов вермахта и войск СС, но и большое количество чиновников различных министерств и ведомств. В своем большинстве в Министерстве иностранных дел работали кадровые дипломаты, начавшие службу в МИДе еще во времена кайзеровской Германии и Веймарской республики. За редким исключением они не были активными участниками национал-социалистического движения, а принадлежали к партиям умеренно-консервативного толка (католическая партия «Центра» и т. п.).
После прихода национал-социалистов к власти кардинально изменилась работа германского МИД. Внешней политикой стали заниматься ведомства, весьма далекие от профессиональной дипломатической деятельности. В своих воспоминаниях Франц фон Папен описал отношение фюрера к работе Министерства иностранных дел: «Гитлер, питавший инстинктивное недоверие к любой информации, исходившей от министерства иностранных дел, скептически относился к любому человеку, которого бы не знал лично или кто не состоял в нацистской партии. Он придерживался невысокого мнения о способностях послов или дипломатических представителей, происходивших из реакционных аристократических фамилий, которые по его представлению, не имели понятия о национал-социалистических воззрениях. Риббентроп же всегда был готов представить дополнительные отчеты, исправляющие и дополняющие доклады министерства иностранных дел или, если возникала в том нужда, доказывающие их ложность…
Тщательно подобранные выдержки из зарубежной прессы также предлагались Гитлеру, который, не зная языков, не имел возможности непосредственно сделать на этом основании собственные суждения. Единственный вывод, к которому он склонялся, был тот, что Бюро Риббентропа служит ему лучше, чем министерство иностранных дел. Карьерные дипломаты проявляли большую осторожность при выборе источников информации и проверке своих докладов. В то же время Бюро Риббентропа, пренебрегая таким ответственным подходом, как правило доклады сенсационного свойства, причем ухитрялось присылать их очень быстро. Это псевдоминистерство не несло никакой официальной ответственности, без сомнения, принося своей деятельностью глубокое удовлетворение своему основателю и сотрудникам, но я так никогда не смог понять, почему Нейрат, защищая свои собственные интересы, не пресек поток подобных нелепостей» .
Тоталитарное государство, каким являлась нацистская Германия 1933–1945 гг., обязывало каждого чиновника состоять в НСДАП или в одной из других политических организаций Третьего рейха (СА, СС, НСКК и пр.). В мемуарах германского дипломата Эрнста фон Вайцзеккера имеется фрагмент, в котором он описывает изменение кадровой политики МИДа. В 1933 году Вайцзеккер провел два месяца в должности начальника отдела кадров: «…штат квалифицированных чиновников таял буквально на глазах. Тогда я потребовал, что, если будут продолжаться сокращения, оставшиеся должны быть наделены полномочиями, предполагавшими вотум доверия. Однако мои расчеты оказались слишком оптимистическими. Действительно, партия потребовала от нас вначале провести обширные изменения в нашем кадровом составе, а с другой стороны, не выказывала никакого доверия к тем, кто остался…
Я надеялся, что мы сможем запретить членство в партии в нашем ведомстве, точно так же, как это было сделано в армии, поскольку наши зарубежные представители не могли вовлекаться в политику партии.
Если это не представлялось возможным, самым подходящим, вероятно, оставалось коллективное членство всего ведомства в партии. Но мои предложения не были приняты. В сложившихся обстоятельствах казалось вполне естественным распространение чувства неуверенности среди чиновников. Самые активные пытались найти свои пути проникновения в партию, другие оказались слишком гордыми, чтобы проделывать это. Третьи предпочитали двигаться по накатанной колее, находились и также и те, кто верил, что Третий рейх канет в вечность, как дурной сон» .
Назначение Иоахима фон Риббентропа на пост министра иностранных дел повлекло за собой не только реорганизацию МИДа, но и «чистку» среди его сотрудников, избавление от нежелательных (по расовым или политическим мотивам) лиц, а также массовый прием чиновников в нацистскую партию.
В предисловии к мемуарам И. фон Риббентропа, Чрезвычайный и Полномочный посол в отставке И.Г. Усачев обратил внимание на порядки, установившиеся при нем в дипломатическом ведомстве Германии: «Потребовалось всего четыре года, чтобы Риббентроп смог сделать головокружительную карьеру: от личного советника фюрера по внешнеполитическим вопросам до министра иностранных дел рейха, пост которого освободился после отставки опытного, но консервативного дипломата фон Нейрата… Появившись в министерстве иностранных дел, Риббентроп углубил процесс “нацификации” германской дипломатической службы. По “совету” нового министра большинство чиновников вступали в нацистскую партию: из 120 высших чинов 71 присоединились к ней, 11 человек пытались это сделать, но им было отказано. В своих действиях, направленных на постановку дипломатического ведомства под контроль НСДАП, Риббентроп опирался на своего ставленника Мартина Лютера, назначенного руководителем “Дойчландабтайлюнг” – подразделения, сотрудничавшего с гестапо и наблюдавшего за политической оппозицией. Политический сыск внедрялся в дипломатическую службу, создавая напряженную обстановку, разлагающе действовавшую на состояние германской дипломатической службы» .
При Риббентропе кампания по приему в НСДАП развернулась и среди германских дипломатов. Это обстоятельство во многом повлияло на то, что после окончания Второй мировой войны репрессиям со стороны союзников подверглось большинство сотрудников германского МИДа.
Историки обращают внимание на то обстоятельство, что первым в ночь с 15 на 16 октября 1946 года по приговору Международного военного трибунала в Нюрнберге был казнен министр иностранных дел Третьего рейха – Иоахим фон Риббентроп. Тем самым судьи, вероятно, подчеркнули, что руководитель ведомства, отвечавшего за поддержание мира и установление добрососедских отношений между странами и народами, являлся одним из главных поджигателей Второй мировой войны .
***
Безусловно, что после войны спецслужбы союзников, в первую очередь искали министра иностранных дел Иоахима фон Риббентропа и сотрудники опергрупп НКВД СССР и Управлений контрразведки «Смерш» фронтов. Указание об активизации его розыска за № 143/с 8 июня 1945 года было дано начальником Центральной опергруппы НКВД по г. Берлину генерал-майором Сидневым всем начальникам опергрупп НКВД Берлина .
Повезло британцам, которые захватили Риббентропа на частной квартире в Гамбурге: «Лондон, 16 июня (ТАСС). Как передает корреспондент агентства Рейтер, находящийся при 21-й армейской группе, в английской оккупационной зоне в Германии захвачен бывший германский министр иностранных дел Риббентроп. Риббентроп был захвачен раздетым в постели английским лейтенантом в Гамбурге […] Риббентроп прибыл в Гамбург 30 апреля, где он надеялся укрыться у одного виноторговца, которого он знал в течение 25 лет, но последний отказался предоставить ему убежище. Риббентроп поселился в частном пансионате под фамилией Рейзе» .
Наряду с розыском агентов, сотрудников и руководителей германских разведывательных, контрразведывательных и карательных органов нацистской Германии, органы безопасности держав Антигитлеровской коалиции вели работу и по поиску дипломатов нацистской Германии, участвовавших в развязывании и ведении Второй мировой войны. О результатах этой работы свидетельствуют публикации в прессе. Например, 14 апреля 1945 года в печати была опубликована информация об аресте американскими войсками бывшего германского посла в Анкаре Франца фон Папена: «Лондон, 14 апреля (ТАСС). В Лондоне официально объявлено, что американские парашютные войска захватили скрывающегося в Руре фон Папена» .
6 сентября Парижское радио сообщало: «Париж, 6 сентября. (ТАСС). Парижское радио сообщает, что в 30 километрах от Фузиямы (Япония) в роскошном отеле властями союзников обнаружен Генрих Штаммер, бывший с января 1943 года германским послом в Японии. Вместе с Штаммером найдены 150 бывших германских и итало-фашистских дипломатов» .
О розыске сотрудников Министерства иностранных дел Третьего рейха говорилось в циркуляре № 644/с от 3 июля 1945 года начальника Центральной оперативной группы НКВД СССР в г. Берлине генерал-майора Сиднева начальникам оперативных групп в Берлине. Этот документ, который ниже цитируется без сокращения, поможет читателям также получить общее представление о структуре МИДа Германии:
«Материалами следствия по делам задержанных ответственных сотрудников Министерства иностранных дел гитлеровского правительства установлено, что с 1938 года и до полной капитуляции Германии в городе Берлине проводили свою работу Министерство иностранных дел и параллельно кабинет Риббентропа, получивший название государственного штаба иностранных дел Германии. Указанные учреждения располагались в 27 зданиях и имели около 3000 человек штатного состава. Министерством иностранных дел руководил заместитель Риббентропа – первый государственный секретарь барон Штеинграхт и начальник Политического отдела младший государственный секретарь Хеинке.
В непосредственном подчинении министерства было 9 отделов – политический, протокольный, торгово-политический, юридический, печати информации, радио-политический, культурно-политический, отдел кадров и внутренний отдел.
Политический отдел занимался работой и реализацией материалов, поступавших от посольств и консульств. Начальником его являлся Хеинке, заместитель – посол Эрмансдорф, ответственными сотрудниками были – посол Моор, советник посольства – Вебер, генеральный консул Пфейфер, министерский советник Дортенбах, посольский советник Веркмейстер, посол Типпельскирх, посол Грундхер, министерский советник Мельхерс, министерский советник Браун, посланник в США Райнебек и референт по вопросу виновников войны – Трютцшлер. Последний собирал в свое отделение все тайные договора, которые заключали с различными государствами. Все указанные лица Политического отдела министерства являлись руководителями гитлеровской военной политики по секторам стран.
В обязанности Протокольного отдела входила встреча и сопровождение иностранных представителей. Руководил отделом посол Доенбергер, заместителем являлся министерский советник Рухе, министерский советник Леинт Иаспер.
Торгово-политический отдел министерства руководил выполнением договоров. Во главе его стоял министральный директор Клодиус (пленен в Бухаресте), заместителями являлись: посол Шнурре, министерский советник Ринкен и Танненберг, референт по транспорту посол Мариус и генеральный консул Бисе* (арестован).
Юридический отдел занимался проверкой договоров и готовил материалы консультативного порядка. Им руководил посол Альбрехт, его заместитель – Зейе. Ответственными сотрудниками являлись: министерский советник Родигер, министерский советник Штальберг, министерский советник Янс.
Отдел печати и информации занимался сбором и изучением иностранной прессы, а также насаждением агентуры среди издателей и журналистов обслуживаемых стран. Им руководил доктор Шмидт, ответственными сотрудниками являлись: посол Браун-Штумм, посол Лозе, посол Штарке и посол Трипелуре.
Культурно-политический отдел занимался распространением фашистской литературы в других государствах; руководителем являлся посол профессор Зикс – полковник СС, его замещал посол Шлеер.
Заместителем начальника отдела кадров министерства был Беркман Гельмут (арестован).
В обязанности 9-го внутреннего отдела министерства входило руководство организацией НСДАП при министерстве. Им руководил генерал-майор СА – Францель, заместитель – Вагнер.
Все перечисленные отделы и их сотрудники являлись по своей линии руководителями заграничных групп НСДАП и осуществляли их руководства через посольства и консульства Германии за границей.
С 1944 года кабинет Риббентропа, проводивший работу самостоятельно и параллельно Министерству иностранных дел Германии, имел следующий состав: барон Штейнкрахт, государственный секретарь Хеинке, государственный секретарь Боле, государственный секретарь Кеплер, посланник Гаус, посланник фон Ринтельн, посланник фон Зонляйтнер, советник Гильгер, департаментский советник Раиковский, советник по радио Тимлер, юрист доктор Легерне, советник Шмиден, адъютант Риббентропа – Эттинг и офицер связи между Риббентропом и Главным штабом германской армии – Ритер.
Значительная часть ответственных работников министерства, а также кабинет Риббентропа в настоящее время скрывается в городе Берлине и его пригородах.
Примите меры розыска и ареста указанных лиц в районах вашего обслуживания» . Материалы на некоторых из немецких дипломатов, указанных в документе, помещены в сборнике.
***
Советская контрразведка в 1920–1930-х годов пристально наблюдала за деятельностью германского полпредства в Москве и консульств в других городах СССР, впрочем, как и за деятельностью иностранных дипломатов других стран в советской России. Материалы о деятельности германских дипломатов обобщались в еженедельные сводки и докладывались руководству ОГПУ–НКВД. Сегодня эти документы являются ценными историческими свидетельствами по истории взаимоотношений между Россией и Германией.
Для примера приведем несколько выдержек из архивных документов. В еженедельной сводке «Германское консульство в Киеве» (без даты, не ранее 30 сентября 1929 года) сообщалось: «Участвовавшие на маневрах германские офицеры посетили гор. Житомир в составе 9 человек во главе с подполковником Геером и Гаммерштейном. Германские офицеры имели исключительно общение с командованием корпуса. Разговор вели преимущественно о маневрах. Были случаи политических разговоров, где они высказывали недовольство Версальским миром, жалобу на Францию и Польшу, и тяжелое положение германской армии.
Полковник Кестринг обратился к сестре Красного Креста с вопросом: “Вы участвуете на маневрах добровольно или по мобилизации?”. На это сестра ответила: “У нас мобилизации не бывает, а в случае необходимости мы сами идем на защиту”. Вообще наибольшую активность в разговоре проявлял Кестринг, высказывая свои демократические убеждения, сочувствие свое СССР. Ругал социал-демократов, Францию, Польшу, хвалил Советский Союз и Красную Армию.
Главный интерес немцев был направлен к вопросам: штаты в армии мирного и военного времени и разница между ними, подготовка и использование спецчастей, взаимодействие авиации, бронесил и пехоты, командные наблюдательные пункты, действия артиллерии и пулеметных частей, использование имеющихся приборов, прикрытие границы во время маневров, соответствие наших карт местности, настроение масс и войск» .
Воинственная риторика Гитлера и других нацистских лидеров в 1935–1937 годах вызвала ответную реакцию в СССР и привела к обострению советско-германских отношений. Германские консульства в СССР два раза в год готовили и направляли в германское посольство в Москве обстоятельные отчеты о важнейших событиях внутренней и внешней политики. Затем посольство в Москве направляло их в Министерство иностранных дел Германии.
Например, в разделе «Внешняя политика» годового отчета германского консульства в Харькове от 1 декабря 1935 года сообщалось: «[…] Установка прессы по отношению к Германии, которая всегда изображается как фашистская и, как приют фашизма, нарушителем мира, остается по-прежнему отрицательным. Относительно Нюрнбергского съезда партии сообщалось сравнительно кратко, некоторые, полные ненависти и клеветы статьи носили заголовки, как “конгресс духовного одичания”, “Нюрнбергская ярмарочная лавка”, “Нюрнбергская эпилепсия” и делали вывод, что нескрываемые, враждебные выпады против Советского Союза и воззвания к борьбе против коммунизма» .
В полугодовом отчете германского консульства в Харькове от 1 июля 1936 года констатировалось: «Враждебное отношение к Германии […] Большое значение придается подготовке ворошиловских стрелков, к которой привлекаются также академики и женщины. Второй ступенью при стрелковой подготовке является стрельба по фигуре солдата в естественную величину со свастикой, которого всюду называют фашистом. […]
Враждебное Германии отношение со стороны советских органов не уменьшилось, клевета продолжается, тон прессы остается злостным и оскорбительным, как показывает и прилагаемое собрание карикатур. Экономическое положение Германии изображается в черных красках. За границей снова делаются попытки доказать, что Германия не только питает намерение напасть на Советский Союз, но что весь мир находится в опасности, исходящей от Германии […] Враждебное к Германии отношение само по себе чуждо украинскому и русскому народу. Оно является результатом длительной травли решающей еврейской верхушки и искусственно внедряется в народ с тем, что Германия изображается как нарушитель мира […]» .
Из собранных советской контрразведкой документальных материалов следует, что в середине 1930-х годов именно генералы и офицеры рейхсвера, участвовавшие в 1920–1930-х годах в германо-советском военном сотрудничестве , выступали фактором укрепления мира стабильности в укреплении отношений между Россией и Германией. Так в перехваченном письме по поводу Нюрнбергского съезда НСДАП австрийского поверенного в делах Берлине Таушитца в МИД Австрии от 22 сентября 1936 года сообщалось:
«Из точно информирующих нас кругов мы узнали, что заклинания большевиков рейхсканцлером Гитлером на нюрнбергском съезде не произвели в народе того действия, на которое рассчитывали. Отмечают также, что воинственные речи Гитлера, Геббельса и других ораторов не привели к объявленному заранее разрыву дипломатических или, по крайней мере, торгово-политических отношений между Германией и Советским Союзом, со своей стороны, принимал все меры к тому, чтобы не спровоцировать дальнейшего обострения конфликта, так что, по крайней мере, в данный момент можно полагать, что официальные германо-советские отношения останутся без изменения. Для объяснения этого факта следует особо подчеркнуть несомненную заслугу в этом деле Рейхсвера, употребившего все свое влияние на то, чтобы воспрепятствовать гибельной антисоветской политике Гитлера и предотвратить катастрофу, так как именно этим кругам хорошо известно, какие последствия имела бы сейчас германо-советская война не только для Германии, но и для всей Европы […]» .
Некоторые подтверждения вывода австрийского дипломата читатель найдет в переписке генерал-майора Карла Шпальке с германским военным атташе в Москве генерал-майором Эрнстом Кёстрингом.
Последовавшая затем «оттепель» 1939 года после подписания германо-советских договоров, также нашла отражение в документах НКВД. По перехваченной переписке иностранных граждан также можно составить мнение о реакции граждан в некоторых странах на внешнеполитические акции СССР, например на подписание договора «Молотов–Риббентроп» и дальнейшее сотрудничество между СССР и Германией. В спецсообщении 2-го спецотдела ГУГБ НКВД СССР «Выдержка из письма принца Георга фон Саксен-Мейнинген, находящегося в настоящее время в Эшвеге (Германия), адресованного Инес де Боклэр (Китай) от 28/1-[19]40 г.» от 16 февраля 1940 года отмечено: «[…] Союз с Россией был принят некоторыми немцами, возможно, с изумлением. При наличии враждебного отношения со стороны Англии, нам, в сущности, ничего другого и не оставалось. И мы должны благодарить Бога, что фюрер проявил величие, сделав необходимое, хотя при этом ему пришлось, по-видимому, сделать возможным невозможное. Во всяком случае, он не упрямый теоретик, а практик, человек дела. Как бы то ни было, меньше всего имеют право упрекать нас в этом англичане, для которых русский виноград оказался слишком зеленым. Они и никто больше бросили нас в объятия русских» .
Безусловно, что многие германские дипломаты, задержанные после войны, были хорошо известны советской контрразведке. Особенно это касалось тех из них, кто работал в советской России.
***
Примечательно, что незадолго до того, как союзниками по Антигитлеровской коалиции было принято решение о наказании нацистских военных преступников, начальник ГУКР «Смерш» НКО СССР генерал-полковник В.С. Абакумов 13 августа 1945 года направил докладную записку в Народный комиссариат обороны на имя И.В. Сталина и В.М. Молотова об арестованных органами «Смерш» военных и политических деятелей Третьего рейха и стран Оси. В документе были перечислены лица, которых предполагалось привлечь к суду, как «виновников войны»:
«Докладываю, что если Вы найдете нужным рассмотреть вопрос о суде над виновниками, то из числа находящихся под стражей в Главном управлении “Смерша” 374 немцев, румын, венгров и словаков, в отношении которых ведется следствие, – наиболее подходящими кандидатурами в качестве обвиняемых, возможно, могут быть следующие: […] Полномочный министр Клодиус Карл, 1897 года рождения, член национал-социалистической партии с 1933 года, особоуполномоченный германского правительства при фашистском правительстве Румынии. Один из наиболее известных гитлеровских дипломатов и экономистов, был ближайшим советником Риббентропа по экономической политике в Европе. Будучи начальником экономического отдела Министерства иностранных дел, Клодиус, по поручению Риббентропа, с 1937 по 1944 год руководил экономическими переговорами с союзными Германии странами и заключал с ними торговые договора. Признал себя виновным в том, что активно участвовал в подготовке экономической базы в Германии на случай войны и в установлении в Европе “нового фашистского порядка”. Клодиус объявлен в советской печати как подходящий кандидат для внесения его в список военных преступников.
Полномочный министр – СС обергруппенфюрер Беккерле Адольф, – 1902 года рождения, член национал-социалистической партии с 1928 года, германский посол в Болгарии, в прошлом полицей-президент гг. Франкфурт-на-Майне и Лодзи. На допросах Беккерле показывал, что как активный деятель фашистской партии, он был назначен Гитлером послом в Болгарии, где активно проводил в жизнь все мероприятия, направленные к вовлечению Болгарии в войну против СССР и союзников. По требованию Беккерле болгарское фашистское правительство организовывало провокационные действия против советских дипломатических представительств в Болгарии. С целью антисоветской пропаганды в 1943 году организовал в Софии антисоветскую выставку. По требованию Беккерле фашистским правительством Болгарии были усилены карательные мероприятия против партизан. Беккерле объявлен в советской печати как подходящий кандидат для внесения его в список военных преступников […]» .
Кроме того, в советской печати были опубликованы следующие лица, как возможные кандидаты для внесения их в список военных преступников: «полковник Дитель Альберт – начальник штаба германской военной миссии в Румынии», «Редель Вилли – советник германского посольства в Румынии», «Шпальке Карл – германский военный атташе в Румынии», «Штельцер Герхард – заместитель германского посла в Румынии», «Виттерн Пауль – торговый атташе германского посольства в Болгарии, «фон-Гюльзен Вольф – заместитель германского военного атташе в Болгарии», «Морман Антон – заместитель германского посла в Болгарии» и «Перцген Герман – пресс-атташе германского посольства в Болгарии».
Изучение архивных следственных дел на немецких дипломатов показало, что в них содержится не менее интересный, чем в предыдущем сборнике, документальный материал. Информация чрезвычайно обширна как по временному периоду (с начала Первой мировой и до конца Второй мировой войны), так и по своей географии (от Европы до Американского континента на Западе и Юго-Восточной Азии, Индии и Японии на Востоке).
Немецкие дипломаты на допросах и в собственноручных показаниях рассказывали о шагах нацистской Германии, направленных на подготовку новой мировой войны (переговоры с возможными союзниками – Болгарией, Венгрией, Италией, Румынией, Финляндией и др.).
Кратко приведем несколько сюжетных линий, отраженных в этих следственных делах.
В показаниях консула 1-го класса графа Рюдигера Адельман фон унд цу Адельмансфельден, документы из дела в отношении которого открывают сборник, содержатся малоизвестные факты из истории Первой мировой войны.
По состоянию здоровья (порок сердца) молодого графа не взяли на военную службу, однако это не помешало ему поступить в разведывательно-диверсионный орган кайзеровской Германии, созданный Политической секцией Генерального штаба и МИДа, – т. н. «бюро Маннесманн-Розелус».
Сотрудники «бюро» в 1914–1916 годах планировали организацию антибританских восстаний в Северной Африке и Ирландии, с целью ослабить активность британских войск в Европе. Кроме того, в 1918 году Адельман, будучи в Финляндии, участвовал в переговорах с т. н. «Финским комитетом» о возведении на финский трон Фридриха Карла, принца Гессенского, создании финского шюцкора, диверсионных актах военнослужащих 27-го егерского батальона против Красной Армии и др.
Не менее информативны рассказы Адельмана об участии германских дипломатов в подготовке вторжения в Польшу в сентябре 1939-го, в обеспечении Германии поставками нефти из Румынии во время Второй мировой войны и др.
В материалах следственного дела на обергруппенфюрера СА германского посла в Софии (Болгария) Адольфа-Гейнца Беккерле подробно освещаются политические аспекты отношений между Германией и Болгарией в годы Второй мировой войны, информация о связях германского посольства с прогерманскими кругами в Болгарии, а также деятельности масонских лож в стране и др. В деле А.-Г. Беккерле сохранились два письма из переписки между Беккерле и обергруппенфюрером СС и генералом полиции Рейнхардом Гейдрихом (I–14, 15).
Другая линия, которая отражена в следственных делах – это политика Германии на Среднем Востоке. Наиболее ярко она представлена в деле посланника Фрица Гроббы. Среди прочего в деле Гробы имеются копии документов МИДа Германии, хранившиеся в его личном архиве, в частности о переговорах Гитлера и Риббентропа с иракским премьер-министром Рашидом Али эль-Гайлани и Великим муфтием Иерусалимским и др.
Наибольшее место в сборнике уделено малоизвестной в отечественной историографии фигуре – посланнику, министериальному директору Карлу Клодиусу. По своему рангу он является одним из самых высокопоставленных лиц, представленных в книге. В предвоенный период и во время Второй мировой войны Клодиус отвечал за подписание торговых соглашений нацистской Германии с ее сателлитами и некоторыми нейтральными государствами.
В деле Клодиуса подробно рассказывается о его работе как особоуполномоченного на Балканах, о торгово-политических переговорах с разными странами Европы и Азии накануне и в ходе войны: Венгрии, Греции, Турции, Югославии и др., а также сделан анализ германо-британских, германо-итальянских и германо-французских отношений. Не меньший интерес представляют воспоминания Клодиуса об известных политических деятелях – Брюнинге, Гувере, папе Римском Пии XII (I–67, 68, 69), с которыми он был лично знаком. В личных документах Клодиуса сохранились его заметки о беседе с королем Румынии Каролем, письмо от Марии Антонеску, пригласительная открытка германского посла в Турции Франца фон Папена и др.
Кроме того, Клодиус был хорошо информирован по вопросу межгосударственных отношений между Третьим рейхом и Великобританией, Францией, Италией и рядом других стран. В своем дневнике итальянский министр иностранных дел граф Галеаццо Чиано оставил записи об участии Карла Клодиуса в итало-германских торговых переговорах: «9 февраля 1940 года Клодиус, который прибыл в Рим на несколько дней для разрешения торговых вопросов, с радостью встретил весть о том, что дуче послал Англии отказ. Он заявил, что если бы Италия продолжала продавать союзникам оружие, то это вызвало бы сильную реакцию, особенно в германских военных кругах. Клодиус не удовлетворен ходом переговоров. Запросы у него большие, даже слишком большие. Я ограничился заверениями и несколькими добрыми словами. Они стоят так мало!» . Публикация собственноручных показаний Клодиуса по существу является фондовой, так как в сборнике помещены почти все документы из 2-го тома его следственного дела.
Обстоятельные показания Клодиуса дополняют рассказы другого дипломата – легационного советника Вильгельма Биссе. В частности, Биссе более подробно рассказал о торговых договорах, которые в годы Второй мировой войны имела нацистская Германия с рядом нейтральных государств, таких как Турция, Швейцария и Швеция. Поведал он и о деятельности Заграничной организации НСДАП, возглавлявшейся гауляйтером Эрнстом Боле.
Отдельную группу составляют следственные дела в отношении дипломатов, работавших перед войной в германском посольстве в Москве. В протоколе допроса посла Ганса Мората от 23 августа 1945 года интересен фрагмент о попытке посла в Москве графа В. фон дер Шуленбурга за несколько месяцев до нападения Германии на Советский Союз отговорить Гитлера от его агрессивного плана (I–85).
Сведения, сообщенные Моратом, продолжает рассказ посланника Эриха Цехлина (протокол допроса от 20 декабря 1945 года) о том, что за несколько месяцев до 22 июня 1941 года граф фон дер Шуленбург был уведомлен о готовящейся агрессии (I–135). В протоколах допросов Цехлина также рассказывается о повседневной жизни германского генконсульства в Ленинграде, о «пивных вечерах» в консульстве с земляками и т. п.
В этом плане большой интерес представляет и личный дневник пресс-атташе посольства Готтхольда Штарке (I–144, 145), в котором описаны события, происходившие с 22 июня по 24 июля 1941 года (от высылки из Москвы в Кострому до возвращения членов посольства в Берлин).
Сведения о деятельности германского посольства в Москве накануне нападения Германии на Советский Союз, содержащиеся в архивном деле Г. Штарке, дополняют рассказы бывшего второго секретаря посольства Франца Бреера. В МИД Германии Бреер поступил уже после прихода национал-социалистов к власти, но за сравнительно короткое время своей дипломатической службы достиг высокого положения. О своей работе в германском посольстве в Эстонии он рассказал в собственноручных показаниях «Цели германской политики в Прибалтике. 1937–1940 гг.» (I–23).
С июля 1940 по 22 июня 1941 годов Бреер был вторым секретарем германского посольства в Москве. Этому периоду его службы посвящены собственноручные показания «Формы и методы легальной разведывательной деятельности германского МИДа» (I–21). Кроме того, работая в МИДе, Бреер лично познакомился с руководителем германской разведки адмиралом Вильгельмом Канарисом и некоторыми его заместителями, например с Францем фон Бентивеньи, чему также уделено место в его показаниях. Бреер относился к числу молодых дипломатов; он, как и многие его коллеги, в дальнейшем был призван на службу в Вермахт и принимал участие в боевых действиях на советско-германском фронте.
Добавим, что, кроме Штарке и Бреера, в Москве работали Иоганн Ламла, Герман Пёрцген и Виктор Эйзенгардт, материалы из следственных дел в отношении которых также представлены в сборнике.
У читателя может возникнуть вопрос, почему арестованные давали столь обстоятельные показания о дипломатических тайнах рейха. В советском плену оказался один из руководящих сотрудников т. н. «разведки Риббентропа» («Дойче информационштелле III») Эккард Брист.
Фрагмент из собственноручных показаний Эккарта Бриеста от 8–11 января 1944 года в какой-то мере поможет ответить на него. Документу предшествует сопроводительная записка 1-го заместителя наркома госбезопасности СССР комиссара госбезопасности 2-го ранга Б.З. Кобулова и заместителя начальника УКР «Смерш» Белорусского фронта полковника Г.А. Мельникова наркому внутренних дел СССР Л.П. Берия от 26 января 1944 года. На документе резолюция: «Послать тов. Сталину и тов. Молотову. Л. Берия. 29/I-[19]44» .
Показания Бриеста начинаются с фразы: «Вследствие различных советских официальных разъяснений и на основании моих личных впечатлений, я пришел к убеждению, что советский народ ведет только оборонительную войну против гитлеровской Германии не имеет целью уничтожить Германию и не имеет целью уничтожить Германию и немецкий народ, как в этом я был убежден до взятия меня в плен. Исходя из этого, я решил дать правдивые ответы на поставленные передо мной вопросы…» . Этот документ хранится в Государственном архиве Российской Федерации. В сборнике публикуются показания Бриста от 29–30 апреля 1944 года, в которых также содержится ответ на поставленный вопрос (I–24).
Обратим внимание читателя и на документы в отношении Германа Пёрцгена. До войны он работал в Москве корреспондентом газеты «Франкфуртер цайтунг», а по возвращению в Берлин принят на дипломатическую службу. После войны Пёрцген был арестован советскими органами безопасности, доставлен в Москву и осужден по обвинению в шпионаже. После визита в СССР в 1955 году канцлера ФРГ К. Аденауэра его, в числе других немецких военнопленных, досрочно освободили и передали представителям Германии. Не прошло и года после освобождения, как Пёрцген вновь работает… в Москве корреспондентом «Франкфуртер альгемайне цайтунг» до своей смерти. В заметках Пёрцгена 1937–1939 годов отражен взгляд немецкого журналиста на Россию (I–95–105). В дополнение к заметке Пёрцгена «Тухачевский и Буденный» (I–95) стоит обратить внимание на статью немецкого офицера Курта Агриколы, опубликованную в конце 1937 года в 24 номере немецкого журнала «Wehrfront» – «Новое лицо Красной Армии» .
Одним из дипломатов «старой школы» был принадлежавший к старинному дворянскому роду Герберт Фрейхерр фон Рихтгофен. На дипломатическую службу он поступил в январе 1905 году. Таким образом его карьера захватила три важных периода в истории страны первой половины ХХ столетия: кайзеровскую Германию, Веймарскую республику и Третий рейх. Также впечатляют города и страны, в которых ему пришлось работать в те годы: Нью-Йорк (США), Каир (Египет), София (Болгария), затем вновь Северная Америка, Ближний Восток, Северная Европа и, наконец, Балканы.
Но, пожалуй, наиболее интересны показания Рихтгофена о его службе германским послом в Софии накануне и в начале Второй мировой войны. Рихтгофен был и очевидцем переговоров в Берлине между Гитлером и царем Борисом накануне нападения Германии на СССР, о чем он подробно рассказал на следствии. В мае 1941 года из-за конфликта с Риббентропом, а также в связи с заменой германских послов на бывших высших командиров штурмовых отрядов (СА) он был отправлен в отставку.
В деле Рихтгофена сохранились два уведомления об отставке «От имени германского народа..» (6 июля 1938 и 17 июня 1941 годов), подписанные Адольфом Гитлером и Иоахимом фон Риббентропом, наградной лист болгарского ордена Св. Александра, пожалованный Рихтгофену царем Борисом.
К числу дипломатов, которые пришли в МИД после того, как в 1938 году министром иностранных дел Германии стал Риббентроп, относился и оберфюрер СА, советник Вилли Редель. Редель вступил в НСДАП в 1925 году и являлся одним из «старых бойцов» нацистской партии. Во время «Ночи длинных ножей» он чудом избежал расправы, скрывшись в баварских Альпах. Благодаря вмешательству друзей ему удалось вернуться в Германию и устроиться дипломатическим курьером в МИД. Потом он служил референтом, начальником сначала консульского, затем информационного отделов посольства у Манфреда фон Киллингера в Братиславе и в Бухаресте.
В показаниях Ределя заслуживает внимания его рассказ о том, что, подписывая в 1939 года договоры о дружбе с СССР, «Гитлер с самого начала не думал о том, чтобы соблюдать договора с СССР. В то время он только лишь хотел иметь тыл в безопасности» (I–111).
Как и военнопленным немецким генералам и офицерам, германским дипломатам задавались вопросы и о деятельности организации «Вервольф». Это особенно характерно для следственных дел, которые велись советскими органами безопасности, находившимися на территории Германии, поскольку задача борьбы с диверсионно-террористическим нацистским подпольем в те годы была одной из первоочередных.
В сборник также включены документы из архивных следственных дел немецких генералов и адмиралов, выполнявших в годы Второй мировой войны специальные миссии за рубежом. Все они находились в Румынии, в их числе: руководитель военной миссии в Румынии генерал кавалерии Эрих Ганзен, руководитель военно-воздушной миссии генерал-лейтенант Альфред Герстенберг и руководитель военно-морской миссии адмирал Вернер Тиллиссен.
Ганзен и Герстенберг уже знакомы читателям по предыдущему сборнику, посвященному немецким военным деятелям, находившимся в советском плену. Однако в настоящий сборник включены ранее не публиковавшиеся документы.
Адмирал Тиллессен был легендой германского военно-морского флота в годы Первой мировой войны. Отметим, что даже немецкая историография не располагает данными о его смерти в советском плену. Данная публикация несколько восполняет существовавший пробел в его биографии.
Кроме руководителей военных зарубежных миссий, в сборник помещены документы из следственных дел германских военных атташе – полковника Хорста Кичмана и генерал-майора Карла Шпальке.
Военный атташе при германском посольстве в Хельсинки – полковник Хорст Кичман – дал показания о военно-политических шагах германского руководства по вовлечению Финляндии в орбиту стран Оси и во Вторую мировую войну. В частности, Кичман рассказал о переговорах в 1940 году между Верховным командованием германских вооруженных сил (ОКВ) и Генштабом финской армии по подготовке совместных планов агрессии против СССР – визите особоуполномоченного маршала К. Маннергейма генерал-майора Тальвела в ставку Гитлера.
Отметим, что показания Кичмана в качестве доказательства подготовки нацистской Германией нападения на СССР предоставлялись советской стороной на процессе Международного военного трибунала в Нюрнберге (II–161).
В 1920–1930-х годах Шпальке был в числе немецких офицеров, устанавливавших сотрудничество Рейхсвера с Красной Армией. Интересные сведения о нем изложил в собственноручных показаниях «Карл Шпальке» от 10 сентября 1947 года его заместитель – подполковник Макс Браун: «…Необходимо упомянуть об одном случае. После покушения Штауфенберга на Гитлера, Киллингер ругал Штауфенберга перед собравшимися сотрудниками посольства, называл его свиньей и говорил, что он бы своими руками застрелил любого из посольства, замешанного в афере Штауфенберга. Генерал Шпальке имел мужество в присутствии сотрудников посольства сказать Киллингеру, что Штауфенберг не свинья, а храбрый, тяжело пострадавший от войны, проверенный офицер генерального штаба. Киллингер и все присутствующие были приведены в замешательство этим выступлением. Киллингер не стал принимать никаких мер против Шпальке, который был непричастен к покушению» .
Порой формальные следственные мероприятия переходили в исповеди человека, пережившего две мировые войны, испытавшего и горечь поражений, и радость побед. Пример тому – собственноручные показания от 19 июля 1951 года бывшего военного атташе при германском посольстве в Бухаресте генерал-майора Шпальке. Этот документ, написанный Шпальке от руки простым карандашом в тюремной камере, также публикуется в сборнике. Кроме того, в деле Шпальке имеются несколько писем из его личной переписки с военным атташе германского посольства в Москве генералом Эрнстом Кёстрингом.
В составе ряда германских посольств в странах-союзницах накануне и в годы Второй мировой войны наряду с дипломатами находились и кадровые полицейские чиновники – так называемые атташе полиции и СД. Эта категория дипломатических работников представлена в сборнике оберфюрером СС и полковником полиции Фридрихом Панцингером и штурмбанфюрером СС Густавом Рихтером.
С августа 1940 по сентябрь 1941 годы Панцингер исполнял должность атташе полиции безопасности и СД при германском посольстве в Софии (Болгария). Однако в историю Второй мировой войны он вошел, прежде всего, как автор термина «Красная капелла». Именно Панцингер, после возвращения из Болгарии, возглавил отдел (реферат) «А» IV Управления (гестапо) РСХА проводил борьбу с резидентурой советских спецслужб в странах Западной Европы. К концу войны Панцингер занял высокий пост в Главном управлении имперской безопасности, став начальником V Управления (Криминальная полиция) РСХА.
Не менее колоритен, хотя и не так известен как Панцингер, другой атташе полиции – штурмбанфюрер СС Густав Рихтер. Он также служил в гестапо, а затем являлся уполномоченным РСХА в Румынии по решению еврейского вопроса. Рихтер рассказал о деятельности германских представителей и румынских властей в отношении евреев, о покушении на Гитлера 20 июля 1944 года, о работе СД в Южной Америке и др.
Другой «дипломат в эсэсовских погонах» – оберфюрер СС Вильгельм Родде описал свою деятельность как сотрудника «Бюро Риббентропа» в предвоенные годы в Великобритании, личное участие в создании германо-английского торгового общества – пронацистской организации «Англо-германское товарищество» (англ. «Anglo-German-fellowship»), контакты с представителями британских политических и деловых кругов, поддерживавших политику Гитлера.
Даже такой краткий обзор представленных в сборнике тем, убедительно свидетельствует о том, что архивные следственные дела немецких дипломатов – это уникальный, еще практически не изученный пласт исторических документов.
Исследование имеет и гуманитарный аспект – рассказывает о судьбах людей, вовлеченных в бурный круговорот событий первой половины ХХ столетия.
***
В сборнике представлены материалы из следственных дел в отношении 25 немецких дипломатов, военных и полицейских (сотрудников Главного управления имперской безопасности). В него включено 190 документов (раздел I – 152, раздел II – 38), в том числе: 85 протоколов допросов; 40 собственноручных показаний; 5 документов личного характера (письма, открытки, статьи); 28 документальных материалов МИД и других государственных учреждений нацистской Германии; 32 – документы судебно-следственного характера (постановления, заявления, ходатайства, вещественные доказательства). Один документ дается в сокращении (II-168) и один документ ранее опубликован в материалах Нюрнбергского процесса (II-161).
Документы публикуются отдельными блоками по персоналиям в алфавитном порядке; внутри каждого блока документы располагаются в хронологическом порядке. Все документы озаглавлены составителями. В постраничных комментариях отмечается наличие подлинника на немецком языке (в основном – собственноручных показаний).
Передача текста осуществлена с приближением к оригиналу, с сохранением стилистических и языковых особенностей. Пропущенные в тексте буквы и слова восстановлены в квадратных скобках. Написание фамилий иностранных граждан не унифицируется, а дается в соответствии с оригиналом. Географические названия также передаются в соответствии с оригиналом.
Подавляющее большинство документов публикуется полностью, все извлечения оговорены в примечаниях к тексту. Нечитаемые фрагменты текста отмечены значком <нрзб>; сокращения раскрыты в квадратных скобках. Легенда (контрольно-справочные сведения) содержит поисковые данные (сокращенное или полное название архива, номер фонда или архивного следственного дела, описи, дела, листа), указание на подлинность или копийность и способ его воспроизведения (машинопись, рукопись, телеграфный бланк и др.). В связи с тем, что публикуемые документы в настоящее время не являются секретными, ограничительные грифы не публикуются.
Научно-справочный аппарат сборника состоит из именного комментария на более чем 1150 политических, военных и культурных деятелей, представляющий более двадцати государств, выступавших или союзниками, или противниками Германии во Второй мировой войне. Кроме того, составители включили краткие биографические справки на некоторых руководителей и сотрудников советских органов безопасности, принимавших участие в следственных мероприятиях.
Именной указатель помещен в конце публикации. Кроме того, сборник снабжен подстраничными примечаниями по тексту, примечаниями по содержанию, в том числе справочными сведениями о вермахте, государственным учреждениям и специальным службам нацистской Германии, краткими тактико-техническими характеристиками вооружения и боевой техники и др. (находящимися в конце текста). К сожалению, некоторые биографические сведения в отношении лиц, упомянутых в документах, обнаружить не удалось.
***
Авторы-составители выражают искреннюю признательность сотруднику редакции журнала «Новая и новейшая история», кандидату исторических наук Борису Хавкину за помощь переводе ряда документов, научному сотруднику Германского исторического института в Москве доктору Маттиасу Улю за помощь в поиске биографических сведений германских государственных и военных деятелей.
Христофоров В.С., доктор юридических наук
Макаров В.Г., кандидат философских наук
Юрий Сергеевич Горбунов – генерал-лейтенант Юстиции, заместитель Директора Федеральной службы безопасности, заслуженный юрист Российской Федерации, доктор юридических наук, доцент, член Российской ассоциации международного права, автор более 70 научных работ, из них трех монографий, трех учебников (в соавторстве) и учебного пособия. За заслуги в совершенствовании правовой базы противодействия терроризму ему дважды объявлялась благодарность Президента Российской Федерации.
