ТЕРРОР ОСТАНОВИТ ТОЛЬКО СИЛА

Его нынешнюю должность на одном дыхании не произнесешь. Заместитель руководителя Департамента, начальник организационно-оперативного управления Департамента по защите конституционного строя и борьбе с терроризмом Федеральной службы безопасности России. Генерал Владимир Козлов - один из тех, кто на острие нынешних самых важных российских проблем. Всегда жил жизнью настоящего мужчины, полной риска и напряжения. Не мне одному, наверное, кажется, что звериному, угрюмому и тупому натиску терроризма может противостоять лишь такая же нерассуждающая, лютая и непреклонная сила. Тем неожиданнее явная мягкость в манерах, остроумие, изящество оборотов в речи человека, вынужденного обстоятельствами постоянно наблюдать жестокую сторону жизни, противостоять ежечасной угрозе. Впрочем, умение сохранить в чрезвычайных и грозных ситуациях чистоту и присутствие духа, незамутненный ум всегда было признаком особой силы. Только такая сила способна противостоять слепой ярости. И это хорошо, что у наших генералов она есть...

- Владимир Сергеевич, новая структура по борьбе с терроризмом создана недавно, и понятно, что связано это с известными печальными событиями. Понятно также, что создание новой структуры не самоцель, а одно из средств покончить в России с терроризмом. Задача нашего разговора - насколько возможно успокоить общественное мнение относительно разгула террора. Понятно, что обществу нужны гарантии, может ли обещать их новое подразделение?

- Обещать это не наше дело. Наше дело бороться с этим злом. И в этом смысле у нас появляются новые возможности. Я бы хотел напомнить, что в стране до девяностых годов подобного самостоятельного подразделения не было. В эти годы было создано вначале управление по борьбе с терроризмом, а потом антитеррористический центр ФСБ России. Из этих подразделений и выкристаллизовалась нынешняя структура, полностью предназначенная для борьбы с различными видами терроризма... Чем конкретно была вызвана очередная ее реорганизация? В значительной степени тем, что принята новая президентская концепция развития силовых структур до 2005 года. В ней за каждым ведомством закреплены головные направления. И в частности, на ФСБ возложены три такие головные задачи - это борьба с терроризмом, борьба с политическим экстремизмом и борьба со шпионажем. Один из важных моментов реорганизации состоял в том, что в новый Департамент по борьбе с терроризмом влилось Управление конституционной безопасности. В задачу его входит работа по общественным и религиозным объединениям, которые ставят своей задачей насильственное изменение конституционного строя России, захват и незаконное удержание власти. Формально борьба с терроризмом вроде и не является задачей этого Управления, однако по смыслу деятельность его направлена как раз на это. Логично было включить его в рамки нашего Департамента. Вторая причина реорганизации заключалась в том, чтобы облегчить деятельность территориальных управлений безопасности. И третья в том, что при частом реформировании были утрачены некоторые линии работы и надо их восстанавливать....

- Хорошо, чтобы нам не запутаться в сложном лабиринте служебных отношений, давайте остановимся на задачах именно вашего участка работы.

- Я хотел бы подчеркнуть, что то, о чем говорю, это не просто формальные изыски и преобразования. Все это направлено как раз на максимальные облегчение и эффективность управления службой. Я руковожу в Департаменте организационно-оперативным управлением. Это прежде всего координация деятельности подразделений Департамента, отделов по борьбе с терроризмом территориальных органов безопасности, а также координация деятельности оперативно-боевых подразделений ФСБ России. Кроме того, в наше управление входит антитеррористический ситуационный центр - как раз здесь мы и пытаемся несколько восстановить те направления в борьбе с терроризмом, которые были утрачены. Тут сосредоточена информационно-аналитическая работа, разработка моделей антитеррористических операций, подготовка возможных переговоров с террористами. В боевой обстановке - это нормальный рабочий аппарат оперативного штаба ФСБ России по управлению контртеррористической операцией. Правда, надо оговориться, мы пока только на пороге создания той идеальной организации, которую себе представляем, но важно, что если бы не было названных выше преобразований всей системы борьбы с террором, то и мы бы ничего подобного не создавали... Ну, чтобы не слишком утомлять читателей всеми сложностями реорганизации, остановлюсь на одном вполне понятном примере. И тогда яснее станет вся польза от новой перестройки нашей системы. У меня теперь есть заместитель по авиации. Звучит не совсем привычно, но вот в чем тут дело. В ФСБ появилась своя авиационная эскадрилья: Мы шли к этому и бились за это очень долго. С развалом КГБ СССР у нас - об этом, может быть, стыдно и говорить - не осталось летного транспорта. И когда мы направляли свои силы и средства в места чрезвычайных ситуаций, нам приходилось элементарно выпрашивать самолет. Любому ясно, сколько теперь на это надо потратить нервов и времени. И представьте, что получается... Как-то нам надо было отправить ребят из Мурманска в Дагестан. Так они на поезде добирались до Москвы, потом перегружались в самолет, долетели до Ростова. Дальше до Волгограда и только после этого - в Махачкалу. А ребята эти летели на выполнение боевой задачи!.. Первый наш самолет на днях сделал первый вылет, и поверьте, это для нас было радостным событием. Радостным потому, что отныне мы станем лучше работать, скорее реагировать на боль... Конечно, хвастать нам сейчас вроде и не к лицу, но в то же время нельзя не отдать должное нашим коллегам, прежде всего из оперативно-розыскного управления. По событиям в Москве, Буйнакске и Волгодонске ребята поработали очень неплохо. Схема преступлений восстановлена ими практически полностью. Это дает не только уверенность в том, что преступников мы найдем, но и сможем предугадать действия тех, кто не оставил попыток пойти на новые преступления. Я склонен думать, что этот успех также обусловлен реорганизацией всей нашей работы.

- А в боевых действиях вашим подразделениям приходится участвовать?

- Мы ведем в основном оперативно-розыскную работу, но в системе ФСБ остается крепкое боевое ядро - центр специального назначения. Он создан на основе бывших "Альфы" и "Вымпела". Слово "бывшие" я произношу чисто условно. Все эти разговоры о том, что "Альфа" и "Вымпел" уничтожены. разбазарены, - полная глупость. Об этом я могу говорить вполне уверенно, потому что худо-бедно, но в "Вымпеле" я прослужил целых двенадцать пет, а в "Альфе", правда, меньше, но тоже достаточно. И могу об этих подразделениях судить с полной уверенностью. Боевой их состав абсолютно не пострадал. При объединении слегка ужали управление и кое-какие вспомогательные структуры - но от этого боевые качества их нисколько не изменились.

- Это, конечно, хорошо, что боевых ребят спецслужбы смогли сохранить. Но то отношение к спецслужбам, та всеобщая атмосфера невнимания, нападок прессы, наверное, отразились на них?

- Били нас, это мы помним. Лучшие люди уходили по обиде. Имидж наш был совершенно утерян. Ни материальных, ни моральных стимулов не оставалось. Многие задались вопросом: а нужны ли мы вообще государству?.. Да и теперь не может быть сильной спецслужбы, когда ее директор получает меньше среднего охранника какого-нибудь не слишком даже и крупного банка... Вы, вероятно, обращали внимание на то, что ни разу не показывались съемки с территории управления "Альфа". Секрет? Да просто стыдно! Там помещения в таком состоянии, что показывать их нельзя... Четырнадцать тысяч сотрудников ФСБ стоят в очереди на квартиру с малой надеждой ее получить. Знаете, ведь у меня тоже был в личной жизни непростой эпизод. И я ушел было со службы. Все складывалось как нельзя лучше. Но вот пригласили назад, и я все оставил без малейших колебаний. Думаю, что так же поступили бы многие нужные нам специалисты. И в этом я вижу большую надежду на возрождение спецслужб.

- Вы, профессионалы, не чувствовали своей вины за тот кошмар, который пережили люди, осознавшие себя беззащитными перед террористами?

- Когда гибнут люди, а борьба с терроризмом возложена на нас, то не чувствовать вины просто нельзя. Но полностью принимать на себя вину я категорически отказываюсь. Считаю, что только силами ФСБ, даже и в придачу с МВД, с терроризмом в России не справиться. Задача эта общегосударственная. Нужны ясные и точные политические решения. Нужно немедленно устранить объективные предпосылки для развития террора. Нужна воля и способность власти... В прежних интервью я пытался уходить от того, чтобы напрямую говорить, что основным источником терроризма является Чечня. Соблюдал политику. Теперь уходить незачем. Это и ребенку понятно... Чечня сейчас это десятки тысяч вооруженных людей, которые умеют убивать, хорошо обучены этому. И не умеют и не хотят делать ничего другого. Может ФСБ своими силами и средствами справиться с этим? Нереально это. Помогут только решительные политические меры. Иного пути просто нет, и напряжение будет сохраняться. Тут и гадать не надо... Какие это меры? Я вам их, пожалуй, вот так сразу и не назову. Но в этой ситуации меня успокаивает то, что в России наверняка есть люди, которые умнее меня и которые придумают выход...

- Есть какая-то основная причина, по которой развитие спецслужб невозможно в той мере, как это нужно?

- Причина банальная - нехватка денег, нехватка ресурсов. v нас есть, например, возможность пригласить отличных ребят для боевых подразделений. Авторитет "Альфы" и "Вымпела" остается легендарным. Там хотели бы служить многие молодые люди. И даже не за большие деньги. Но мы не можем обеспечить их элементарным жильем, например... Если бы государство могло предоставить нам материально-техническое снабжение в широком смысле, это мгновенно решило бы многое. Нельзя сказать, что этого никто не понимает. Но раньше, в системе КГБ СССР, самое главное было получить подпись председателя, все остальные вопросы решались сами собой...

- Но ведь в последнее время правительство возглавляют люди, которые несомненно понимают все значение спецслужб. Взять Примакова, Степашина, Путина...

- Начиная как раз с Примакова спецслужбам стало легче. Степашину и Путину эти проблемы, конечно, близки. Может быть, они не могут пока сделать все, что хотелось бы. для укрепления спецслужб, но проблемы наши они понимают и знают глубоко.

- Кстати, как вы относитесь к личности Путина? Он. пожалуй, доказал, что спецслужбы воспитывают настоящих мужчин и сильных политиков.

- Я отношусь к нему с большим уважением. Правда, мне не часто приходилось общаться с ним. Но тех редких встреч и разговоров достаточно, чтобы отметить сильную его волю и целеустремленность. Есть в нем тот боевой стержень, без которого нет ни мужчины, ни руководителя, ни человека.

- А как вы относитесь к той мысли, чтобы объявить охоту на руководителей террора, чеченских, например? Направить все усилия на то, чтобы устранить их физически?

- Я не совсем разделяю эту точку зрения. Во-первых, даже по отношению к ним это незаконно. Во-вторых, как правило, такое устранение обычно мало что дает. Но прощать то, что делал, например, Басаев в Буденновске, невозможно, и борьба с ним должна вестись не на жизнь, а на смерть. Это международный террорист, с которым разговор только один. Он должен получить по заслугам, для того есть средства, и они уже запущены...

- Ощущаете ли вы инстинктом специалиста, насколько опасное развитие получил терроризм в России?

- Политический экстремизм и его наиболее опасная форма - терроризм, на мой взгляд, несут явную угрозу самому существованию Российской Федерации.

- Может сложиться представление, что он явился вдруг, ниоткуда. Понимаю, что так не бывает. Это явление вызревало долго. И не может быть, чтобы компетентные службы не замечали этого. Что им мешало вступить в активную борьбу раньше, пресечь его на корню?

- Внимание этому уделялось и прежде, и борьба велась. Замалчивалось все это потому, что похвалиться-то, собственно, было нечем. Я приведу сейчас некоторые собственные замечания о терроризме, которым уже несколько лет, и вы заметите, что они полностью соответствуют реалиям сегодняшнего дня. Значит, мы знали и изучали это зло. Перечислю причины внутреннего характера для активизации проявлений экстремизма: обострение борьбы за политическую власть и передел собственности, стремление к сепаратизму и накал межнациональных, межэтнических противоречий, социальная напряженность и невиданное материальное расслоение общества, криминализация всех сфер общественной жизни. Причины внешнего характера: поддержка рядом зарубежных стран чеченских и иных сепаратистов, проникновение в Северо-Кавказский регион и Поволжье исламских фундаменталистов, прежде всего ваххабитов, активная их поддержка преступными капиталами, создание условий для отторжения ряда субъектов Федерации от России, дестабилизация внутриполитической обстановки в стране в целом. Все это началось давно и только теперь проявилось в полной мере. Есть и попутные опасные факторы, способствующие развитию терроризма. Прежде всего это легкий доступ к оружию и опаснейшим средствам разрушения. Все знают, что только в Москве обнаружены многие тонны взрывчатки. Ослабление административно-правового режима. Снижение эффективности в работе спецслужб и правоохранительных органов. Таковы причины объективного характера.

- Повторяю, что цель нашего разговора в какой-то степени успокоить людей. Я, например, продолжаю бояться: а вдруг опять что-то произойдет? Тогда уже мы вступим в пору полной безнадежности.

- Надежду я вижу вот в чем. Когда обстоятельства заставили всех работать в полную силу, было все же доказано, что специальные службы могут очень многое. Нашли громадное количество взрывчатки, те шесть часовых механизмов, которые уже были установлены на конкретное время, ведь все это реальное предотвращение масштабных трагедий. Когда началась операция "Вихрь-антитеррор", были подняты на ноги буквально все. Понятно, что мы всегда должны быть начеку, но понятно и то, что постоянного напряжения человек не выдерживает. Притупляется даже обостренное чувство опасности. Но тут возмущение достигло такой степени, что сотрудники и наши, и МВД, казалось, превзошли все человеческие возможности. Сделано все, чтобы подобные массовые преступные акции были пресечены. Чутье профессионала подсказывает мне, что преступников удалось-таки загнать в угол.

- Как перестройка, которая идет в работе спецслужб, ориентируется на сотрудничество с иностранными вашими коллегами?

- В этом направлении работа идет самым активным образом. Мы всегда усиленно изучали опыт борьбы с терроризмом в других странах. Теперь это изучение вступает в новую фазу. США, например, уже сейчас предлагают официальную помощь, готовы прислать экспертов... Я не стану говорить обо всех аспектах международного сотрудничества в этой области, а только о тех моментах, в которых участвовал сам. Вот, например, в Москве проводился совместный семинар спецслужб США, Великобритании и России по проблемам ведения переговоров с террористами. И должен сказать, что опыт, который мы почерпнули, оказался очень значительным для нас. Потому что мы в борьбе с терроризмом еще юнцы... И мы не просто учимся, мы, например, попытаемся элементарно ввести у себя американскую систему ведения переговоров. Намереваемся отправлять наших "переговорщиков" в Академию ФБР для усвоения всех тонкостей этого дела... Завязываются активные связи с израильскими спецслужбами. Тут замечательную роль сыграли личные контакты. Вы наверняка помните печально знаменитый случай с захватом автобуса с детьми в Кисловодске. В операции по выдаче и обезвреживанию террористов были задействованы "Альфа" и подразделения израильских спецслужб. С тех пор в каждый национальный праздник Израиля посольство его охраняет исключительно "Альфа". И отношения с израильскими коллегами у нас очень теплые, если не сказать дружеские. Примерно такие же отношения у нас и с Южной Кореей, после того как та же "Альфа" освободила корейских заложников в автобусе, захваченном на Васильевском спуске... Терроризм явление, к сожалению, не локальное, оно не имеет национальности. Это явление международное, и победить его можно только всем миром. Это понятно, и мы ищем пути международного сотрудничества самым активным образом. В этом я вижу одну из главных спасительных целей реорганизации нашей работы.

- И напоследок еще раз настойчиво спрошу: можно победить терроризм или нет?

- Разумеется, мы будем его давить и задавим. Иначе мне не было бы никакого смысла возвращаться на работу, так подробно рассказывать о том, чем живут наши службы сегодня. Все это делается для того, чтобы Россия жила нормальной жизнью, чтобы каждый ее гражданин чувствовал себя защищенным. Поверьте, для этого нам не жаль собственной жизни... В драке побеждает не тот, кто умеет лучше драться, а тот, кто хочет победить. Терроризм боится только силы, и такая сила у нас есть..

Беседовал Евгений Гусляров