СПЕЦСЛУЖБЫ И ОБЩЕСТВО. ДИАЛОГ НЕОБХОДИМ

Сегодня государство и общество стоит перед исторической дилеммой: либо, отбросив идеологические пристрастия и групповые интересы, мы дадим бой криминальной стихии и нарастающему валу коррупции; либо процесс ослабления и распада российской государственности станет необратимым. В таких экстремальных условиях особо значима роль спецслужб и правоохранительных органов. От их эффективной и самоотверженной работы сейчас зависит многое. Однако, на мой взгляд, заблуждением является распространенное мнение, будто с терроризмом и преступностью можно справиться силами только одних спецслужб. Опыт доказывает, что это не так, и необходима общегосударственная система мер нормативно-правового, организационного и специального характера, плюс решение социально-экономических проблем и мобилизация всех здоровых сил общества.

Последние события в зоне Персидского залива еще раз красноречиво продемонстрировали, что мир с распадом Советского Союза превратился в "однополюсный", в нем по-прежнему доминирует фактор силы. Ракетный расстрел Багдада, как и расширение НАТО на Восток, отрезвили многих, ранее настроенных радужно, в отношении торжества "нового политического мышления" и наступления в мировых делах "эпохи всеобщего альтруизма". Геополитическая борьба из формы блокового, идеологического противостояния перешла в сферу чистой экономики, схватки за обладание командными высотами в области новых технологий, контроля за мировыми природными ресурсам и путями их транспортировки.

В этих условиях спецслужбы, найдя точки взаимодействия в борьбе с международным терроризмом и наркобизнесом, угрозой распространения оружия массового поражения, по-прежнему бдительно защищают свои национально-государственные интересы, оказывают поддержку своим промышленно-финансовым группам корпорациям.

В настоящее врем многие государства активизируют деятельность своих разведок на территории России. Пытаются отслеживать ситуацию в нашей стране, оказывать влияние в нужном им направлении. Мы сегодня сталкиваемся с действиями спецслужб не только стран НАТО, но и бывших наших союзников по Варшавском Договору. Зримо проявляют свою антироссийскую направленность и спецслужбы некоторых прибалтийских государств.

В то же время анализ показывает, что среди угроз безопасности сейчас доминируют не внешние, а внутренние факторы. Криминал допустили в экономику, потом он вполз во все сферы жизни. Размах организованной преступности и коррупции сегодня таков, что он угрожает основам государственности России. Добавим к этому нарастающую опасность центробежных тенденций в нашей Федерации, растущую угрозу территориальной целостности страны. Кризисная ситуация в социально-экономической сфере, тяжелое материальное положение людей, унижение чувства национального достоинства, в прямую влияет на рост политического экстремизма, межнациональной и религиозной вражды, на вызревание террористических намерений. Здесь все оказывается завязано в один тугой узел. Это обстоятельство диктует необходимость принятия адекватных мер, в том числе и по линии ФСБ, смещения акцентов в нашей деятельности.

Исходя из динамики угроз, в ФСБ идет поиск наиболее оптимальной ее структуры. Созданы новые подразделения: Департамент экономической безопасности, Управление конституционной безопасности, Центр специального назначения Департамента по борьбе с терроризмом (в который вошли знаменитые силовые подразделения органов безопасности - Управления "А" и "В"). В стадии становления находится и новое подразделение - Управление компьютерной и информационной безопасности, призванное ответить на вызовы XXI века.

Критерий изменений структуры Службы один - поиск наиболее оптимальной схемы построения ФСБ России, концентрация наличных ресурсов на наиболее опасных направлениях.

Да, любая реорганизация болезненна. А в спецслужбах - особенно. Они словно необходимый балласт государственного корабля, придающий ему устойчивость на свежем ветре преобразований в вечно штормящем море геополитических интересов. Главное здесь - сохранить опытных профессионалов, государственно-ориентированную элиту спецслужб.

Надо прямо сказать, что предыдущие трансформации структуры органов безопасности существенно ослабили потенциал Службы. Но наиболее опасным фактором, в прямую влияющим на процесс оттока квалифицированных кадров, было ощущение невостребованности, ненужности труда специалистов органов безопасности. Созданная общественная атмосфера нетерпимости и охаивания самого института спецслужб играла в этом негативном процессе немаловажную роль. Однако этап огульного очернения остался в прошлом, и сейчас мало кто из здравомыслящего большинства ставит под сомнение необходимость спецслужб в новой постсоветской России. Этому способствовало принятие соответствующих законов, впервые в отечественной истории регламентирующих деятельность органов безопасности (это, в первую очередь, законы "Об оперативно-розыскной деятельности" и "Об органах Федеральной службы безопасности в Российской Федерации"). Можно сказать, что они открыли новый этап в истории отечественных спецслужб. Законы дали четкие гарантии и нам, сотрудникам органов госбезопасности, от произвола власть предержащих в случае волюнтаристского использования ими потенциала спецслужб.

Минувшие десятилетия не прошли для нас бесследно. Трагические уроки истории хорошо усвоены нынешними сотрудниками органов безопасности. В советскую эпоху руководители страны мастерски использовали карательный ресурс НКВД-МГБ. При этом ответственность за реализацию государственного курса на насильственную социальную трансформацию общества, за организацию фальсифицированных политических процессов и физическое устранение неугодных лиц умело перекладывалась на исполнителей - "чернорабочих революции". Целые поколения чекистов становились "отработанным материалом" и подлежали ликвидации, как слишком много знавшие. Народу это подавалось как вскрытие очередного заговора на Лубянке, руководители которой "зарвались, не оправдали высокое доверие партии". Так было в двадцатых, тридцатых, сороковых, пятидесятых... Козлами отпущения за трагедии, к которым были причастны многие из высшей политической элиты, становились сотрудники спецслужб. В конце восьмидесятых "методом демонизации" образ "кровавого НКВД" был перенесен и на современных сотрудников КГБ СССР, пришедших в органы в период Андропова. Между тем, какое было государство, такими были и его спецслужбы. "Длина рук" спецслужб, задачи, которые они решали, всегда в России определялись не ими.

Поэтому верность закону, работа только в правовом поле - не просто фраза для нынешних сотрудников ФСБ. В этом - важная гарантия невозможности повторения трагических страниц нашего прошлого. На законодательном уровне сегодня прописаны предназначение, задачи, принципы деятельности органов безопасности, а также гарантии государства по соблюдению прав и свобод человека и гражданина при осуществлении этой деятельности.

Однако жизнь не стоит на месте, и уже наблюдается отставание нормативно-правовых актов от потребностей право-пременительной практики. Среди первоочередных проблем находятся проблемы подследственности и юридической трактовки квалификации политического и религиозного экстремизма. Привлечение к ответственности осуществляется по ныне действующим составам преступлений только за действия, подпадающие под существующие статьи Уголовного кодекса, такие как бандитизм, незаконное приобретение оружия, боеприпасов и взрывчатых веществ и т.п. Этого, на мой взгляд, сегодня уже недостаточно.

По проблеме подследственности отмечу, что с введением нового УК сложилось рассогласование задач, возложенных на органы ФСБ и сформулированных в Положении о Службе, утвержденном Указом Президента (таких как осуществление борьбы с организованной преступностью, коррупцией, контрабандой, незаконным оборотом оружия и наркотических средств), и следственными функциями ФСБ. Следственные подразделения органов безопасности, согласно УПК, возбуждают и осуществляют предварительное следствие по делам, расследование которых отнесено законом к ведению ФСБ. Это преступления против основ конституционного строя и безопасности государства (государственная измена, шпионаж, посягательство на жизнь государственного или общественного деятеля (теракт), разглашение гостайны, и др.). Образовавшиеся "ножницы" зачастую приводят к потере темпа расследования, межведомственным разночтениям. Особенно это важно при вскрытии коррупционных связей, при выходе на мощные преступные формирования, имеющие в свою очередь выход во властные структуры.

Среди проблем борьбы с преступностью, отдельным стоит вопрос о проверке частных охранных и детективных предприятий. Правильная, в целом, мера. Однако к ее реализации на практике необходимо подойти дифференцированно. Там, где доминируют бывшие сотрудники спецслужб, офицеры запаса органов безопасности и внутренних дел, необходимо подходить особенно вдумчиво. ФСБ России ведет поиск форм взаимодействия с такого рода негосударственными предприятиями безопасности. В этом году был создан Консультативный совет при ФСБ России, объединивший представителей ФСБ и ряда частных предприятий, действующих в сфере обеспечения безопасности предпринимательства и личности. Основными целями Совета являются: объединение усилий в области борьбы с организованной преступностью, экономическими преступлениями и коррупцией, терроризмом. Деятельность Совета строится на принципах приоритета государственных интересов, законности, политической неангажированности, равноправия всех участников, коллегиальности при принятии решений.

Круг правовых полномочий, уровень выделяемых государством на деятельность спецслужб материально-технических и финансовых ресурсов - необходимое, но отнюдь не достаточное условие для построения эффективно действующих спецслужб. Во многом их сила, на наш взгляд, заключается в трех неразрывных факторах: в надежности и квалификации кадров спецслужбы, возможностях ее негласных помощников, общественной поддержке ее действий.

Последний компонент этого триединства требует особого рассмотрения. Да, прежде всего конкретные дела спецслужб, четкое и неуклонное выполнение их сотрудниками своих социальных функций, защита интересов личности и общества, действия только в правовом поле - вот основа укрепления доверия граждан к своим национальным спецслужбам. Но многое здесь зависит и от общественности, от представителей политической и интеллектуальной элиты, деятелей культуры и искусства, масс-медиа. Здесь особенно важна соответствующая информационная политика СМИ, разумно и верно оценивающая работу правоохранительных органов.

Конечно, многое здесь зависит и от позиции самой службы. В условиях разноголосицы мнений, существования различных точек зрения на пути выхода страны из кризиса, поиска ответов на традиционные вопросы "Кто виноват?" и "Что делать?" важно обозначить наше видение путей расширения социальной базы поддержки предпринимаемых усилий Президента и Правительства по усилению борьбы с преступностью и коррупцией. Обозначить те сгустки проблем, которые необходимо совместными усилиями разрешить. Недавний громкий скандал вокруг заявления группы бывших сотрудников УРПО ФСБ, рельефно показал необходимость четко обозначить позицию Службы, ее место и роль в сегодняшнем политическом процессе. В заявлении Директора ФСБ для СМИ (ноябрь 1998 г), в частности, было сказано, что ФСБ ни при каких обстоятельствах не должно участвовать в политических играх, как бы ни пытались нас в них втянуть. Служба, действуя строго на основе и в рамках Закона, защищает конституционный строй, обеспечивает безопасность личности, общества и государства от угроз, откуда бы они ни исходили. В сегодняшних условиях недопустимо нарушать хрупкое равновесие гражданского мира. В заявлении прозвучало также обращение ко всем здоровым силам общества подняться выше личных амбиций и сиюминутных интересов и прекратить раскачивать государственные устои, запас прочности которых небезграничен. Ведь на руинах государства не может быть ни победителей, ни побежденных.

Этот эпизод развязанной информационной войны против ФСБ со стороны отдельных СМИ, скорее, исключение из общей позитивной тенденции последнего времени. Нам понятны и мотивы основных действующих лиц, и объективные причины, вызвавшие появление "Доренко-шоу" на ОРТ, и публикации в "Коммерсанте". Понятно, что в будущем мы, как впрочем, и другие силовые структуры, не гарантированы от такого рода нападок и необоснованной критики. Приближающиеся выборы и обострение политической борьбы неизбежно будут воспроизводить ситуацию, когда органы безопасности окажутся в эпицентре политических страстей.

Это объяснимо: обладание специальным информационным ресурсом спецслужб - серьезный аргумент во внутриполитической борьбе. Гарантией от этого может быть одно - работа ФСБ только в рамках закона, отсутствие какой-либо политической ангажированности и политических пристрастий в действиях ее сотрудников и руководителей. Именно так зафиксировано в ст. 2 Закона о федеральных органах безопасности: "В органах Федеральной службы безопасности запрещается создание организационных структур и деятельность политических партий, массовых общественных движений, преследующих политические цели, а также ведение политической агитации и предвыборных кампаний".

Поэтому мы открыто провозгласили - ФСБ не будет "карманной спецслужбой", не будет "приватизирована" тем или иным отдельным политическим деятелем или политической группировкой. ФСБ защищает общенациональные интересы, является надпартийной структурой, подчиненной Президенту страны. Мы заявляем - ФСБ была и будет централизованной вертикальной федеральной структурой. Для ее действий в рамках, обозначенных в Законе, полномочий по защите интересов личности, общества и государства - неприкасаемых нет. "Государственность и честь, служение закону, а не лицам" - девиз новых российских органов безопасности. Информационные удары по ведомству на Лубянке в наши дни проистекают не только в силу политических причин. Анализ показывает, что чем эффективней работают органы ФСБ по борьбе с коррупцией и оргпреступностью, тем активнее стимулируются против них заказные материалы в СМИ. В настоящее время основная масса таких материалов негативного заказного характера инициируется криминальными группировками, влиятельными связями фигурантов уголовных дел, лиц попавших в поле зрения правоохранительных органов. Цель ясна - сформировать выгодное им общественное мнение и, тем самым, оказать давление на ход предварительного следствия, обвинить сотрудников ФСБ в нарушениях норм Уголовно-процессуального кодекса, в превышении должностных полномочий, политической ангажированности их действий и т.п. Этому, к сожалению, способствует и сама природа коммерциализированного рынка средств массовой информации, субъекты которого по объективным основаниям и субъективно-конъюнктурным причинам нацелены на поиск и создание сенсаций любой ценой, конфликтную подачу материала как необходимого условия выживания в жесткой конкурентной среде.

Изначально мы находимся в этом информационном поединке в неравных условиях. Связанные тайной следствия, необходимостью не допускать распространения не проверенных и не закрепленных в уголовно-процессуальном порядке доказательств причастности того или иного "героя" разгорающегося публичного скандала, мы не можем в принципе конкурировать с т.н. "телеадвокатурой", кочующей с одной пресс-конференции на другую. Выход здесь видится в одном: в четкой профессиональной позиции представителей СМИ, не допускающих доминирование лишь одной точки зрения на произошедшие события. Журналистов, стремящихся поскорее вывалить на общество добытую горячую информацию, призываем вначале всесторонне перепроверить ее, в том числе через пресс-службы компетентных органов. В ЦОС мы готовы к такого рода контактам. Единственно, в силу специфики службы, мы не можем работать в режиме "вопрос и немедленный ответ". Это обосновано тем, что за нашей информацией стоят судьбы людей. Тех, кто рискуя, порой, своей жизнью, помогают государству, россиянам, то есть нам с вами.

Конечно, звучащие в СМИ критические стрелы в наш адрес огульны или имеют, так сказать, "мутное" происхождение во многом из-за недостаточного понимания журналистами специфики нашей деятельности, незнания существующей нормативной базы, а то и от генных страхов былого, от шлейфа нашего трагического наследия. Но более всего бывает обидно, когда в пылу служебной полемики сотрудники нашего ведомства идут на нарушение внутренних приказов и инструкций, и начинают действовать не в установленном законом и воинскими уставами порядке, а через СМИ апеллировать к мировой общественности. Такие случаи были и, к сожалению, будут, если процесс "сокращений по живому" не будет окончательно остановлен.

Нет, мы не против критики. Но критика критике рознь. Конструктивная, по существу - полезна и нами всемерно приветствуется. Ни одна критическая публикация, ни одно письмо о деятельности Службы и ее сотрудников не проходит у нас без внимания. Назначаются служебные разбирательства, проводятся необходимые проверки. В случае надобности - подключаются сотрудники Управления собственной безопасности ФСБ, которое лично курирует Директор. Мы не боимся выносить и сор из избы. В случае подтверждения сведений о неблаговидной или преступной деятельности наших сотрудников, независимо от их званий и должностей, Служба передает материалы в военную прокуратуру.

Вообще вопрос о надежности кадров стоит по праву на первом месте. Причем, понятие "надежность" - многомерно. В этой связи на память приходит классическое изречение англичан, больших специалистов в области шпионажа: "Работа спецслужб - грязное дело. Пусть им занимаются лишь джентльмены". Действительно, соединение беспринципного человека, авантюриста по натуре, с негласными полномочиями спецслужб - это гремучая смесь, опасная для общества. Именно поэтому создание здоровой атмосферы в коллективах контрразведчиков, требовательность и забота к их нуждам и проблемам со стороны руководства, преемственность поколений, развитие лучших традиций корпоративной социокультуры являются надежной гарантией от появления метастаз перерождения государственной спецслужбы, действующей в общенациональных интересах, в опасную для общества организацию.

Нас частенько обвиняют в реакционности. За рубежом порой муссируются тезисы "ФСБ - это КГБ сегодня". При этом делается попытка проектирования в массовом сознании негативного образа сотрудника ФСБ как скрытого противника демократических преобразований, приверженца однопартийной политической системы, проявляющего агрессивность по отношению к Западу и вообще к иностранцам, с ностальгией относящемуся к былому всемогуществу КГБ и имперскому советскому прошлому. Делаются попытки и в стремлении представить современного сотрудника ФСБ как циничного и безыдейного человека, стоящего над законом, криминального и коррумпированного, связанного с организованными преступными сообществами, в которых ключевые позиции, якобы, принадлежат бывшим сотрудникам госбезопасности.

Да, мы живем не на луне. Наши сотрудники, работающие по линии борьбы с организованной преступностью, в агрессивной криминальной среде, где ворочают миллионами, находятся под разлагающим давлением денежного мешка. Есть отдельные случаи морального разложения и предательства. Тем более в условиях размывания многих традиционных идеалов и ценностей. Поэтому так важны для нас недевальвируемые, духовные, смысловые стержни. Традиции здесь занимают особое место. Их носители - ветераны, моральные авторитеты для молодежи, профессионалы с большой буквы. Они остались в ФСВ. Если уйдут те, кто двадцать, двадцать пять лет отдал служению Отечеству и еще находится в расцвете творческих сил и профессиональных возможностей - мы потеряем многое, если не все.

Многое зависит в воспитательной работе и от нового прочтения нашей истории, кровавой и героической. Причем, как для самих сотрудников, так и для широких кругов общественности, с разными чувствами смотрящих на здание на Лубянке, ставшее зрительным образом отечественных спецслужб. Руководство ведомства этому вопросу уделяет особое внимание. У нас стало традицией проведение в декабре открытых научно-практических конференций по истории спецслужб. Первая состоялась в 1997 году под общей темой "Российские спецслужбы: история и современность". В ее работе приняло участие 250 человек из различных научных центров России и зарубежных стран.

В декабре минувшего года мы посвятили нашу встречу более узкой теме: рассмотрению проблем отечественных спецслужб на переломе эпох, в первые два десятилетия двадцатого века. Прозвучавший в докладах общий вывод об истоках слабости спецслужб царской России весьма актуален и в наши дни: "Когда власти вовремя не способны разрешить накопившиеся в обществе противоречия, тогда неминуем (как бы ни были совершенны спецслужбы, какие бы талантливые и дальновидные люди в них ни работали) социальный взрыв - разрыв подгнившей государственной оболочки". Материалы конференции вызвали значительный интерес научной общественности.

Какие же принципиальные подходы положены в основу нового осмысления нашего исторического наследия? Заявив о ФСБ, как о новой российской спецслужбе, не значит ли это, что мы отказываемся от своего исторического прошлого?

Нет, не значит. Мы открыто говорим, что это наша история, какая бы горькая и трагическая она ни была. Кстати, мы сохранили в отличие от других родственных нам спецслужб, вышедших из недр КГБ, традиционный символ ВЧК-КГБ: щит и меч. Ныне на символическом уровне в ведомственном знаке осуществлен синтез дооктябрьской России и символ спецслужбы советской эпохи. Мы считаем это принципиальным моментом. Именно в раскрытии следующего тезиса заключается наш подход к осмыслению прошлого: "В деятельности советских органов безопасности неразрывно переплетались две составляющие - защита национально-государственных интересов страны и обеспечение безопасности правящего режима. Какое было государство, такие были и его спецслужбы. Поэтому историческое наследие отечественных органов безопасности требует к себе критического, но вместе с тем бережного отношения. Лучшие профессиональные традиции сотрудников спецслужб императорской России, чекистов советского времени, осмысленный опыт героического и трагического - золотой фонд ФСБ."

Критичное, но вместе с тем бережное отношение к противоречивому историческому наследию Лубянки, осмыслению уроков истории, причин поражений и побед - необходимый элемент воспитательной работы с приходящими к нам на службу представителями нового поколения офицеров корпуса госбезопасности. Без связи времен, преемственности поколений, не может быть настоящей спецслужбы. Одни материальные стимулы никогда не смогут заменить отсутствие духовной, смысловой компоненты в деятельности сотрудника спецслужбы. Поэтому глубоко символично, что в 1995 году Указом Президента России день 20 декабря получил официальный статус и ныне на законных основаниях является нашим профессиональным праздником. Таким образом, существовавшая ранее в органах безопасности неписанная традиция - на новом витке исторического развития как бы получила второе дыхание. Для нас, живущих в условиях девальвации многих прежних символов и критериев, - это крайне важно.

В то же время важно подчеркнуть, что мы не реакционеры, бездумно переносящие представления и взгляды ушедшей эпохи в качественно иное время. Мы в хорошем смысле консерваторы. По роду деятельности мы вынуждены видеть многие оборотные стороны человеческой натуры, неблаговидные и тщательно скрываемые поступки, что заставляет с недоверием относиться к красивым фразам и ярким хлестким заявлениям. И недавняя демонстрация одной телекомпанией портретов Дзержинского на стенах кабинетов на Лубянке еще не означает, что все мы поголовно приверженцы методов "красного террора" или однопартийной политической системы. В такое клише могут нас рядить ярые противники мира и спокойствия в России.

В этом отношении показателен вопрос о восстановлении памятника на Лубянской площади. Все выжидательно смотрят на московские власти и работников ФСБ. Обозначу свою позицию. Дзержинский для подавляющего числа наших работников является основателем спецслужбы, одной из самых мощных в уходящем столетии?

Почитайте его экономические работы, как актуально они звучат в наше время. За несколько дней до своей смерти он написал в письме Куйбышеву такие пророческие строки: "Если мы не найдем правильной линии и темпа (индустриализации), - оппозиция наша будет расти, и тогда страна найдет своего диктатора, похоронщика революции, какие бы ни были красные перья на его костюме".

Среди его товарищей, чекистов первого призыва, в годы массовых репрессий не уцелел, практически, никто. Поэтому пользоваться лишь одними багровыми тонами в попытке изобразить портрет этого незаурядного человека будет изначально контрпродуктивным занятием. Надо все-таки различать, как писал Кант, право, существовавшее до войны, во время нее и после наступления мира. Право не может быть абстрактным и оторванным от исторических условий, как и люди, вынужденные действовать в конкретных исторических условиях.

Конечно, от ряда принципов, на которых строилась ВЧК в период Дзержинского, мы отказываемся (принцип партийности руководства, "ЧК - "вооруженный отряд партии"; принцип примата революционной целесообразности). Однако некоторые остаются ("опора на массы", на общественность, принцип интернационализма). Поэтому мы, в силу специфики Службы, не можем бездумно менять портреты в своих кабинетах. Конечно, у наших сотрудников не появится больше сил и возможностей вести борьбу с преступностью, если Лубянская площадь вновь обретет в своем центре памятник. Для этого, прежде всего, нужно иное, то, о чем я уже говорил:

o наличие полноценной законодательной базы, позволяющей в рамках закона эффективно бороться с преступными посягательствами;

o материально-технические и финансовые ресурсы;

o всемерная поддержка обществом усилий спецслужб.

Но в разгоревшейся полемике о восстановлении монумента, речь, к сожалению, частенько идет не о самом памятнике, а в большей степени об идеологических столкновениях вокруг него. Что же касается самой скульптуры, то я разделяю точку зрения многих искусствоведов, что она является одним из лучших творений Вучетича и была образующим стержнем всей архитектурной композиции площади. Восстанавливать ее или нет на прежнем месте, - наверное, решат московские власти.