События на Курской дуге в донесениях органов военной контрразведки

К 70-й годовщине Курской битвы

С. Кузяева

С первых дней Великой Отечественной войны руководством советского государства были приняты все необходимые меры по укреплению органов государственной безопасности и перестройке их работы применительно к условиям военного времени. В частности, была организована контрразведывательная работа на фронте, в прифронтовой полосе и в зоне оккупации, приняты срочные мобилизационные и другие чрезвычайные меры.

Поражения Красной армии и стремительное наступление вермахта вглубь СССР стали суровым испытанием первого военного года, но победа советских войск под Москвой зимой 1941 – 1942 годов смогла развеять миф о непобедимости гитлеровской армии и укрепить моральный дух всего населения нашей страны. После боёв на Волге обстановка на советско-германском фронте стабилизировалась.

План летнего наступления 1943 года на Восточном фронте под кодовым названием «Цитадель» готовился в генеральном штабе вермахта в обстановке строжайшей секретности, но несмотря на плотную завесу тайны советским спецслужбам удалось раскрыть замыслы противника. В начале весны 1943 года в НКВД СССР стала поступать информация о приготовлениях немецко-фашистских войск к предстоящему наступлению на Восточном фронте, и к концу мая в Ставке Верховного Главнокомандующего гитлеровский план операции был раскрыт[1].

Несомненной заслугой органов НКВД СССР накануне наступления противника на Орловско-Курском направлении стало полное неведение руководства вермахта относительно намерений командования Красной армии. Контрразведчики в центре и на местах чётко выполняли поставленные перед ними указания по защите плана наступления, и по каждому факту утечки секретных данных к противнику оперативно проводилось расследование. По наиболее серьёзным происшествиям, связанным с нарушениями в области защиты государственной тайны, руководство наркомата докладывало лично Сталину.

Вместе со всеми управлениями и отделами наркомата продолжали успешно осуществлять свои функции и органы военной контрразведки. Ещё в июле 1941 года в системе НКВД СССР в связи с реорганизацией контрразведывательных органов в войсках были образованы особые отделы, перед которыми ставилась задача обеспечить решительную борьбу со шпионажем и диверсией, а также с предателями, диверсантами, дезертирами «и всякого рода паникёрами и дезорганизаторами» в частях и соединениях Красной армии. Во главе особых отделов стояли опытные, энергичные, знающие своё дело сотрудники.

В апреле 1943 года – за три месяца до начала Курской битвы, в системе органов военной контрразведки прошла реорганизация. Постановлением СНК СССР Управление особых отделов было выведено из Наркомата внутренних дел в Наркомат обороны и преобразовано в Главное управление контрразведки НКО «Смерш». Решение было обосновано необходимостью объединения усилий руководства обороной государства и обеспечением безопасности в армии.

Государственный комитет обороны обязал ГУКР «Смерш» и его органы на местах постоянно информировать военные советы и командование соответствующих соединений и учреждений Красной армии обо всех недочётах, выявленных в войсках. Военные контрразведчики, которые постоянно находились как при штабах действующих частей, так и в первых эшелонах при командных пунктах, докладывали своим руководителям, а те – армейскому руководству и в военные советы армий и фронтов, о работе штабов, фактах потери управления на отдельных участках фронта, случаях неорганизованности и неразберихи, материально-техническом обеспечении войск, политико-моральном состоянии личного состава. По всем фактам, изложенным в донесениях военной контрразведки, армейское командование и политработники принимали соответствующие меры.

 В тяжёлых условиях боевой обстановки важную роль играла войсковая агентура. С её помощью, в частности, среди военнослужащих выявляли слабодушных и враждебно настроенных к советской власти, и при получении оперативных материалов тех под различным предлогом снимали с передовой и направляли в подразделения тыла, где продолжалась их дальнейшая проверка. О результативности этой работы помощник начальника ГУКР «Смерш» НКО СССР полковник Ширманов В.Т. отмечал в докладной записке руководству НКГБ СССР, составленной по результатам его выезда в 13-ю и 70-ю армии Центрального фронта: «Одной из положительных черт в работе органов «Смерш» 13-й и 70-й армий в период оборонительных и наступательных действий наших частей следует отметить профилактическую работу, проведённую органами контрразведки по линии борьбы с изменой Родине. В результате своевременного ареста и отвода в тыл лиц с изменническими намерениями с 5 по 31 июля с.г., т.е. с начала боевых действий, в частях 13-й и 70-й армий не отмечено случаев перехода на сторону противника военнослужащих».[2] 
В связи с успехами Красной армии на советско-германском фронте и освобождением от врага части советской территории перед органами государственной безопасности встали новыезадачи, связанные с организацией контрразведывательной работы в этих районах. Собранный сотрудниками военной контрразведки материал по освобождённым населённым пунктам направлялся руководству НКВД-НКГБ СССР. В докладных записках, в частности, сообщалось о деятельности немецких разведывательных, карательных и административных органов, о злостных фактах насилия, грабежей и зверств, чинимых немцами над местным населением, об использовании захватчиками различных слоёв населения для организации нового порядка. Особое значение имела контрразведывательная работа среди призывного контингента в районах, освобождённых от противника. Органами безопасности было выявлено, что одним из каналов проникновения агентуры немецких спецслужб в Красную армию был призыв мужчин в возрасте от 17 до 45 лет.[3]

В интересах успешной борьбы подразделения «Смерш» нескольких фронтов работали в тесном взаимодействии, согласовывали свои действия на стадии подготовки и проведения наступательных операций советских войск, обменивались опытом работы с органами военной контрразведки других фронтов, поддерживали постоянную связь с органами госбезопасности республик и областей СССР при проведении специальных мероприятий.

Рассекреченные и опубликованные в последние годы архивные документы органов государственной безопасности СССР периода Великой Отечественной войны позволяют более обстоятельно оценить вклад советских спецслужб в достижение Великой Победы. Особый комплекс составляют документы, хранящиеся в архивах органов федеральной службы безопасности[4].

Предлагаем читателям несколько характерных для того времени документов органов контрразведки в войсках – справки, сообщения, докладные записки, а также спецсообщение подразделения военной цензуры за период проведения летних боёв 1943 года на Орловско-Курском направлении. До недавнего времени документы имели гриф «совершенно секретно».

Материал сгруппирован по хронологическому принципу. Тексты документов воспроизведены по оригиналам, хранящимся в Центральном архиве ФСБ России. В них сохранены собственные заголовки, оставлены без изменения стилистические особенности их составления, орфографические ошибки исправлены без оговорок в соответствии с требованиями современного русского языка.

Несмотря на сухой и лаконичный язык, документы доносят до читателей ощущение колоссальной ответственности, которая легла на плечи руководителей и рядовых сотрудников отечественных органов государственной безопасности накануне и в дни Курского сражения, и будут интересны не только исследователям, но и заслужат внимание всех тех, кто интересуется историей Великой Отечественной войны.

№ 1878

Начальнику Управления контрразведки

НКО «Смерш» Центрального фронта

тов. Вадис

Начальнику Отдела контрразведки «Смерш» 13-й армии

полковнику Александрову

Военному Совету 13-й армии

Спецсообщение

Отделением военной цензуры НКГБ 13-й армии за 5 и 6 июля процензурировано исходящей корреспонденции 55336 писем, из них на национальных языках народов СССР 6914.

Из общего числа проверенной корреспонденции обнаружено отрицательных высказываний 21, относящиеся к жалобам на недостаток в питании и отсутствие табака. Вся остальная корреспонденция в количестве 55315 писем патриотического характера, отражающие преданность нашей родине и любовь к отечеству. Бойцы и командиры горят желанием немедленно вступить в решающее сражение с ненавистным врагом всего прогрессивного человечества. В письмах выражают ненависть к фашистским войскам германского империализма, готовы отдать свою жизнь за дело Коммунистической партии и Советского правительства. Применить на деле мастерство, выучку и силу грозного оружия, созданного тружениками социалистического тыла. Выдержки из писем, идущих из армии в тыл, отражающих патриотические настроения, приводим ниже.

«Здравствуйте мои любимые: мамаша, Лидушка, Ваничка и Верочка! До вчерашнего письма мне хочется добавить, что я сейчас рад и счастлив, наконец, моя неугомонная душа дождалась своего раздолья. Сегодня началось на нашем участке наступление. Мы скоро будем вести бой. Радость очень велика и благородна. Мне давно хотелось присоединить свою ненависть и силу к товарищам, которые будут, как и я, громит врага. Пожелайте мне удач…»

Отправитель: 01097, полевая почта, Ольшанский.

Получатель: Тбилиси, ПВРЗ им. Сталина, 19м. Ольшанская П.  

«Здравствуйте дорогая мама Наталья Васильевна! … Сегодня 5 июля там, где стоял мой батальон, немец перешёл в наступление, пускает сотни самолётов и танков. Но дорогая, не беспокойтесь, это не 1941 г. Уже с первого часа они почувствовали силу нашего оружия. Наши самолёты грозной тучей обрушились на него, и вот, когда я пишу это письмо, воздух наполнен гулом моторов наших самолётов. Бои, мама, будут очень серьёзные, но особенно не беспокойтесь, жив буду – буду героем, а убьют – ничего не поделаешь. Но верь мне, мама, седин Ваших я не опозорю…»

Отправитель: 39982-У, полевая почта, Муратов.

Получатель: Рязанская обл., Тумский р-н, Лихунинский с/с, д. Ново-Никольское, Муратова Н.В.

«Здравствуйте папаша и мамаша! Я жив и здоров. 5 июля пошёл в бой. Немца гоним. До свидания. Крепко целую. Фёдор…»

Отправитель: 78431-Д, полевая почта, Фёдоров

Получатель: г. Москва, Ново-Гереево, 3-й проспект, д. 32/62, Фёдоров Е.В.

«Здравствуй дорогая Ниночка! Особенно расписывать сейчас не буду. Буду лаконичен. Немец начинает своё "генеральное" наступление. Начинаются жестокие бои. Конечно, мы победим, хотя и будут большие жертвы. Сейчас я еду в самую гущу боёв. Может быть, от меня долго не будет письма в эти дни. Не беспокойся, родная. Сейчас всюду небывалый гул и грохот. В небе сотни наших и немецких самолётов. "Мессершмиты" падают один за другим. Настроение боевое и приподнятое, как перед выходом на сцену…»

Отправитель: 01082-Б, полевая почта, Лазарев В.Л.

Получатель: Акмолинская обл., Молотовский р-н, с. Балкашино, Ленинская, 86, Бузырихиной Н.П.

 «Дорогие мои! По-видимому, через несколько часов, а может быть и минут начнётся превеликая жара. Все предпосылки к тому на лицо. Настроение вполне бодрое, несколько приподнятое. Мы все давно и терпеливо ждали этого момента. Кто знает, что будет. Жизнь чудесна, а будет ещё лучше…»

Отправитель: 01082-Х, полевая почта, Шемякин Б.В.

Получатель: Рязанская обл., Касимов, ул. Карла Маркса, д. 14, Шемякина С.Н.

«Здравствуйте дорогие товарищи! Сегодня 5 июля мы вступаем в бой с ненавистным врагом. Мои первые выстрелы метко направлены по фрицам. Буду живым или нет? Но коль умереть, то за дело победы, за родину. С приветом, Пётр…»

Отправитель: 01082-Д, полевая почта, Горбачёв П.М.

Получатель: г. Челябинск, ул. Элькина, д. 43, Бюро техпомощь, Грегушников Г.А.

«Добрый день дорогая мамочка! … Благослови меня в последний и решающий бой с немецкими оккупантами. Осталось недолго ждать нашей победы над фашизмом. Скоро весь народ вздохнёт полной грудью. Итак, я иду в бой. Целую Вас крепко. Ваш Митя…»

Отправитель: 01082-Ж, полевая почта, Зобов Л.Н.

Получатель: Саратовская обл., Турковский р-н, п/о Рузовка, д. Мокровка. Бунилина А.П.

Центральный архив ФСБ России. Ф. 41. Оп. 69. Д. 256. Л. 202-204. Машинописная копия.

______________________________________________________________________________

№ 802

Начальнику Отделу контрразведки

НКО «Смерш» 13 армии

полковнику Александрову

Докладная записка о недочётах в проведённых боевых операциях в 9-м танковом корпусе

9-й танковый корпус должен был вступить в бой 15 июля 1943 г. для развития успеха наступления после того, как пехотные части взломают оборону противника и продвинутся до определенного рубежа. Но так как наступающими нашими пехотными частями передний край обороны противника не был прорван, приказом вышестоящего командования 9-го танкового корпуса был введён в бой.

За 15 – 16 июля с.г. [во время] боевых действий 9-й танковый корпус потерял танков Т- 34 65 и Т-60 6 штук, из них сгорело танков Т-34 36, подбито 29, сгорело Т-60 6 штук и подбито 9 штук. Часть из подбитых танков может быть восстановлена ремонтными средствами корпуса.

Потери корпуса в личном составе убитыми, раненными и пропавшими без вести составляют 557 чел. Большие потери боевой техники и личного состава объясняются тем, что перед танковой атакой не были подавлены противотанковые средства противника, и слабо атака поддерживалась артиллерийским огнём.

Танковые экипажи перед вступлением в бой совершенно недостаточно знали перед собой силы противника и его противотанковые средства. Это подтверждается полученными нами агентурными данными 16 июля 1943 г.:

«Когда достигли высоты, командир 23-й танковой бригады собрал командиров батальонов и отдал им приказ, о котором мне ничего не было известно. По возвращении от командира бригады командир 267-го батальона майор Фролов сказал нам, что идём в прорыв, дал сигналы о развёртывании подразделений батальона, если батальон попадёт в сильную противотанковую оборону противника. О противнике нам ничего не было известно, где и какие его огневые средства, на что экипажам надо обратить внимание».

«Командиры батальонов, рот, взводов и экипажей, вступая в бой, не знали, где находится противник, какие он имеет силы, и противотанковые средства, и с чем могут встретиться на рубежах, а шли в бой без всякой разведки – вслепую, хотя эти данные о противнике командир 108-й танковой бригады Либерман имел».

Кроме этого одной из причин больших потерь танков в 108-й танковой бригаде (сгорело 14 Т-34 и 1 Т-60) является и то, что перед атакой с танков не были сняты запасные бачки с горючим, и это приводило к тому, что не только от артснарядов, а от бронезажигательных пуль, попадавших в запасные бачки, сгорело несколько танков. Несмотря на обращение командира 267-го танкового батальона к командиру 108-й танковой бригады подполковнику Либерману разрешить снять запасные бачки с танков, последний в просьбе отказал и заявил: «Когда надо будет, тогда снимем. Без моего приказа запасные бачки с горючим не снимать с танков».

По агентурным данным и официальным заявлениям танкистов стрелковые части, которые должны были взаимодействовать с 9-м танковым корпусом в наступлении, за танками не пошли. В результате танковым бригадам пришлось вести бой в глубине обороны противника без поддержки пехоты, что вело к излишним потерям танков.

Управление боем в танковых бригадах имело серьёзные недочёты. Так, например, когда 108-я танковая бригада пошла в атаку, вскоре был выведен из строя радийный танк командира 63-го танкового батальона, в результате штабом бригады была потеряна всякая связь с батальоном из-за того, что переговорную таблицу для связи по радио с штаббригом имел только один командир батальона, а для связи и управления боем внутри батальона имелись другие переговорные таблиц. Это привело к тому, что связь с 63-м танковым батальоном штаббригу пришлось устанавливать через связных.

За период двухдневных боевых действий случаев измены Родине и умышленного вывода боевых машин из строя через агентуру не установлено.

9-й танковый корпус 16 июля 1943 г. был выведен из боя, а затем получил боевой приказ и в ночь на 17 июля вступил в бой.

Приложение: копии агентурных донесений.

Агентурное донесение

16 июля 1943 г.

Подготовка 269-й танкового батальона при вводе в прорыв слагалось из следующего.

Было дано предварительное распоряжение командира бригады полковника Демидова на сосредоточение батальона на новое место – дер. Никольское, куда батальон в составе колёсных и боевых машин прибыл в 22.00 14 июля 1943 г. До утра личный состав приводил в боевой порядок материальную часть и оружие и к утру окопал машины.

15 июля 1943 г. в 5.30 командир батальона получил устный приказ на ввод батальона совместно с бригадой в прорыв при достижении пехотой рубежа Тросна – 2-е Никольское – отм. 257,1 255, 1 – Бузулук – ст. Малоархангельск – Маслово – Кривые Верхни. Во взаимодействии с 95-й танковой бригадой, выйти в район Старополово – Рождествено, исходный рубеж отм. 255,1 вост. окр. 1-е Поныри. Справа действует 267-й танковый батальон.

Содержание этого приказа доведено до командиров рот в 5.50, каждому из них дан один экземпляр предварительного приказа для лучшего уяснения с личным составом. Личному составу доведено командирами рот немедленно по получению. Перед выступлением командир батальона Черных рекогносцировал местность и противника до командиров взводов включительно.

Примерно в 10.00 15 июля 1943 г. командир батальона получил устный приказ на выступление. Противоречив ранее поставленной задаче – достижение пехотой соответствующего рубежа, бригады, а в целом и корпус выступили для действия, тогда как противник оставался на прежних рубежах и, следовательно, вместо ввода в прорыв части вступили непосредственно в бой для содействия как бы быстрейшему прорыву обороны противника. Командирам танков персонально каждому не дан сектор действия и уничтожения сил противника, что привело к произвольности в бою. Кроме того артподготовка не обеспечила подавления огневых точек на переднем крае противника. В результате батальон встретил массированный огонь и понёс потери по неуточнённым данным десять Т-34 и девять Т-60, а также до 32 чел. убитыми и 16 чел. раненными. Атака танковой артиллерией не сопровождалась в достаточной мере. Взаимодействие в целом с другими родами войск отсутствовало вследствие неорганизованности свыше. Несмотря на это личный состав батальона, преданный партии Ленина-Сталина, отдавал все силы на уничтожение врага, преследуя трусость.

Случаев трусости со стороны всего личного состава не было.

«К.»

16 июля 1943 г.

Агентурное донесение

Итоги боёв 23-й танковой бригады выразились в следующем:

1. Командиром [267-го танкового] батальона Фроловым не была доведена задача командирам рот, взводов, командирам танков. Не было установлено сигналов, связи и т.д. с соседями. 269-й танковый батальон, который действовал справа 23-й танковой бригады, не имел никаких сигналов по взаимодействию ведения боя. Когда командир батальона майор Фролов взял на себя командование бригадой, то пришлось давать сигнал о наступлении на дер. Бузулук флажком, чего некоторые члены экипажей танков не могли заметить. И когда Фролов ворвался в Бузулук, то танки 269-го танкового батальона не поддержали.

2. Артиллерия плохо поддерживала огнём наше наступление. Большой недостаток в том, что командованием не доведена задача до экипажей. Бригада наступала в бой схода, пехота оторвалась, танки действовали без пехоты.

3. Разведка плохо действовала, в результате чего подразделения не знали о главных огневых средствах противника, и танки попали под массированный огонь противника, в результате 267-й танковый батальон потерял Т-34 13 шт., из них 12 подожжены, 1 подбит. В батальоне осталось всего 8 танков Т-34, из них 1 неисправный (мотор вышел из строя).

Личного состава было 146 чел. на 16 июля 1943 г. осталось 98 чел., остальные убитые, раненные и пропавшие без вести. 39 чел. убито, 4 чел. пропали без вести и 5 чел. раненных.

«П.»

б/н

Совершенно секретно

21 июля 1943 г.

В Военный Совет Воронежского фронта

Справка

В ходе боевых действий на участке 6-й гвардейской армии имели место недочёты во взаимодействии частей и факты несвоевременного доведения боевых приказов.

8 июля 1943 г. командиры 5-го гвардейского танкового корпуса и 10-го танкового корпуса будучи у начальника штаба Воронежского фронта генерал-лейтенанта Иванова получили приказ о наступлении в 8.00. По возвращении их на места поступила шифровка, изменяющая время наступления на 9.00. 5-й гвардейский танковый корпус, выполняя приказ, продвинулся на 10-15 км, но понёс большие потери и возвратился к 16.00 на прежние рубежи. К этому времени поступил приказ, отменяющий наступление в этот день и, как оказалось, 2-й и 10-й танковые корпуса, получившие этот приказ своевременно, не приняли участия в наступлении, в результате чего 5-й гвардейский стрелковый корпус не имел поддержки.

12 июля 1943 г. в 3.30 войска 6-й гвардейской армии должны были перейти в контрнаступление. Согласно приказа, 3-й механизированный корпус должен был выделить 309-й стрелковой дивизии танки для совместного наступления с пехотой. В течение всего для 12 июля с.г. командование 309-й стрелковой дивизии вело переговоры с мехкорпусом, но танки получены не были и в наступлении участия не принимали. По этой причине дивизия средств усиления не имела и не могла подавить огневые точки противника.

Командир дивизии полковник Дрёмин по этому вопросу заявил: «… Безобразие, а не наступление. Приказывают мне гнать пехоту на танки противника. Я уже потерял целый полк, и так потеряю всю дивизию, но с места не тронусь. Что я, своим животом что ли буду пробивать этот бронированный узел противника? А посмотрите у нас в тылу всё забито техникой и танками. Мы даём право противнику бить нас поодиночке, не концентрируя сильный кулак для удара…»

13 июля 1943 г. в 19.00 204-я стрелковая дивизия должна была начать наступательные действия совместно с частями 3-го механизированного корпуса. Однако к началу наступления танкисты готовы не были, и наступление было сорвано. После этого в дивизию прибыл командир 23-го гвардейского стрелкового корпуса генерал-майор Вахромеев, который представителю мехкорпуса заявил: «…Передайте командиру корпуса генерал-майору Никишину, что с ним больше говорить не буду, говорили весь день, так и не говорились. Меня ругали под Сталинградом за задержку наступления, но я был прав, ибо подготовил тогда к тщательному наступлению все рода оружия. Сейчас меня хотят судить, якобы, за обман о противнике. Но чем я могу подавить, если против одной дивизии установлено до 70 танков, зарытых в землю, и против другой – до 80 танков…»

Начальник штаба 23-го гвардейского стрелкового корпуса полковник Писарев, выражая своё недовольствие отсутствием взаимодействия между танковыми и пехотными соединениями, заявил: «…Это безобразие, все надеются и прячутся за пехоту. Вы пробейте, а мы разобьём, заявляют танкисты. Да, если мы пробьём, так и без танкистов успех разовьём. Только тогда мы будем иметь успех, когда всё будет подчинено единой воле, а танкист, артиллерист и миномётчик будут действовать с пехотой…»

14 июля 1943 г. утром было намечено наступление на участке 184-й стрелковой дивизии. Когда пехота сосредоточилась на исходных позициях, а танки ещё не подошли, противник предпринял атаку танками и мотопехотой. В результате личный состав 294-го стрелкового полка не выдержал и побежал. На месте остался только командир полка подполковник Зубаиров с ротой автоматчиков. Вслед за 294-м стрелковым полком стал отходить 297-й стрелковый полк, в связи с чем был оголён правый фланг 219-й стрелковой дивизии и по этой причине стали отходить 710-й и 727-й стрелковые полки этой дивизии. Положение было восстановлено лишь через некоторое время.

Недочёты во взаимодействии частей имели место и ранее. Так, например, 5-я танковая бригада 6 июля с.г. не предупредив 274-й гвардейский стрелковый полк, покинула своё место, тем самым оголила фланг полка, поставив его под удар танков противника, которые нанесли полку тяжёлые потери. 7 июля с.г. танки противника прорвали оборону 272-го гвардейского стрелкового полка. В прорыв противник бросил большое количество пехоты.

Командир 90-й гвардейской стрелковой дивизии полковник Чернов, учитывая создавшуюся обстановку, обратился к командиру 6-й мотострелковой бригады за помощью, но последний согласился поддержать части дивизии после долгих переговоров, хотя бригада была придана 90-й гвардейской стрелковой дивизии.

Центральный архив ФСБ России. Ф. 40. Оп. 24. Д. 2. Т.2. Л. 372-375. Подлинник.

___________________________________

б/н

Совершенно секретно

июль 1943 г.

Начальнику Главного управления контрразведки НКО «Смерш»

комиссару государственной безопасности 2-го ранге

тов. Абакумову

Докладная записка об изъятии агентуры противника и контрреволюционного элемента за период с 10 по 25 июля 1943 года

Накануне развернувшихся активных наступательных действий на участке Брянского фронта работа 2 отдела Управления контрразведки «Смерш» фронта была направлена, главным образом, на тщательную очистку освобождённой от немцев территории, вскрытие и разоблачение шпионско-диверсионных кадров разведывательных органов противника, активизацию работы маршрутной агентуры и осуществление ряда контрразведывательных мероприятий по парализации деятельности разведорганов противника. Для оказания в этом направлении практической помощи подчинённым отделам контрразведки «Смерш» частей и соединений фронта были командированы специальные оперативные группы руководящего состава управления «Смерш». В целях организации чёткой работы по очистке освобождённой от немцев территории во всех армейских аппаратах «Смерш» были созданы специальные подвижные оперативные группы.

Оперативная деятельность отделов контрразведки «Смерш» частей и соединений фронта характеризуется следующими основными показателями. Всего за время наступательных действий с 10 по… июля с.г. на освобождённой от немцев территории было подвергнуто задержанию 839 чел. В результате тщательно проводимой фильтрации сборно-пересыльных пунктов и непосредственно оперативными группами из числа задержанных разоблачено:

Из этого количества разоблачённых передано вместе с материалами в соответствующие аппараты НКВД-НКГБ СССР 187 чел.

Проводимой фильтрацией и агентурой разработано задержанных из числа разоблачённых агентов немецкой разведки наиболее характерными являются:

Отделом контрразведки «Смерш» 63-й армии арестован бывший старшина 19-го мотострелкового батальона 16-й гвардейской танковой бригады Манаенко А.Ф., 1906 г.р., русский, беспартийный, грамотный, не судим. Тщательным допросом и обработкой через камерную агентуру установлено, что он в 1938 г., работая в Рыбинске на военном заводе был завербован для 

шпионской работы под псевдонимом «Антонов» резидентом немецкой разведки Васениным. До 1941 г. Манаенко был связан с Васениным, передавал ему сведения о количестве выпускаемых моторов и о работе лесосплава на Беломор-Канале, за что получил от Васенина в разное время 2500 рублей вознаграждения. Манаенко в процессе допроса показал, что в марте 1942 г. добровольно сдался в плен немцам и на допросе в немецком штабе рассказал о своей шпионской деятельности в пользу Германии до мобилизации в армию, после чего вновь была оформлена его вербовка под псевдонимом «Клыков» и переброшен в разведзаданиями в тыл частей Красной армии.

После переброски немцами и прохождении предварительной фильтрации на сборно-пересыльном пункте пробрался в 1-й гвардейский танковый корпус в качестве старшины и по заданию немцев продолжил сбор шпионских сведений по танковому корпусу. Монаенко был арестован при попытке перейти на сторону немцев во время наступательных действий.

Дальнейшее следствие ведём в направлении полного вскрытия шпионской деятельности Монаенко и всех его преступных связей.

При попытке перейти на сторону немцев был задержан военнослужащий Герман И.И., уроженец Харьковской области. Будучи допрошен как обвиняемый в попытке изменить Родине Герман давал путанные показания и подозрительно вёл себя на следствии. На дальнейших допросах Герман показал, что во время службы в 127-й стрелковой дивизии в августе 1941 г. вместе со старшиной Белым и красноармейцем Лазаревым был пленён немцами и подвергались допросам в одном из штабов немецкой армии. На допросах в штабе Герман был завербован немецким офицером под псевдонимом «Гармаш», а Лазарев под псевдонимом «Седов». Вербовка была оформлена подпиской. В конце августа 1941 г. Герман и Лазарев в разное время были переброшены в тыл Красной армии с разведзаданиями. Герману через распредполк в г. Кирове Смоленской области удалось проникнуть в 246-й отдельный инженерный батальон, где он встретился с Лазаревым. Собрав ряд шпионских сведений об оборонительных сооружениях в г. Киров и его окрестностях, передал их Лазареву, который в конце сентября 1942 г. перешёл линию фронта на сторону немцев и больше, якобы, Герман с ним не встречался.

Следствие ведём в направлении вскрытии всех связей Германа и его практической шпионской деятельности в пользу германской разведки.

В процессе фильтрации контрразведки 3-й армии был арестован Прибылов А.И., 1924 г.р., русский, беспартийный, рабочий, грамотный, в 1941 г. судим по ст. 174 УК РСФСР к одному году ИТЛ. Проведенными агентурно-следственными мероприятиями установлено, что Прибылов в начале войны, находясь на оборонительных работах, был взят немцами в плен и в течение полутора месяцев содержался в Рославльском лагере военнопленных. Затем при следовании в г. Смоленск совершил побег, но был вскоре задержан и водворён в Орловскую тюрьму. Прибылов в тюрьме неоднократно вызывался немцами на допрос, а через некоторое время, якобы, из тюрьмы был освобождён и отправлен в г. Берлин, где работал на танковом заводе. Работая в Берлине, неоднократно вызывался жандармерией, а через некоторое время был отпущен в Орловскую область, по месту жительства родных, где находился до момента прихода частей Красной армии.

Добытые материалы и его поведение на следствии дают основание полагать, что он является агентом немецкой разведки. Дальнейшее следствие и агентурную разработку продолжаем.

Из арестованных нами диверсантов-парашютистов характерными являются:

Гнездилов Н.И., 1914 г.р., русский, беспартийный, образование низшее, женат, несудим, бывший красноармеец 182-й стрелковой дивизии 13-й армии; Некрасов В.П., 1917 г.р., русский, беспартийный, образование 4 класса, из крестьян-середняков, холост, несудим.

Гнездилов и Некрасов в ночь на 17 июля с.г. были выброшены на парашютах с двухмоторного немецкого самолёта и приземлились в районе села Слободка Белевского района, где и были задержаны. При обыске у них были обнаружены и изъяты бланки справок эвакогоспиталя, денежные и продовольственные аттестаты, бутылка с бензином, тол 4 кг, электро-и химвзрыватели и оружие. Гнездилов был одет в форму красноармейца, снабжён документами на имя красноармейца 1185-го стрелкового полка Бочарова Николая Ивановича. Некрасов был одет в форму сержанта и снабжён документами на имя сержанта 1185-го стрелкового полка Глухова Василия Петровича. Оба имели задание взорвать ж/д полотно в районе деревни Слободка.

Предварительным следствием установлено, что Гнездилов и Некрасов, будучи пленены немцами, были направлены в Орловский лагерь военнопленных и после некоторого нахождения там были завербованы немецкой разведкой и направлены в диверсионную школу. Из предварительных показаний Гнездилова и Некрасова видно, что последние обучались в немецкой диверсионной школе № 0093, дислоцирующейся в деревне Клещеево, что в 7-8 км севернее г. Орла в здании бывшей сельской школы. Характерно указать, что по материалам, имеющимся в нашем распоряжении, указанная диверсионная школа немцев, не фигурирует, и данные о ней нами получены впервые.

Приняты необходимые меры по вскрытии деятельности этой школы, внедрение туда нашей агентуры с целью парализации её работы. О деятельности указанной диверсионной школы дают аналогичные показания задержанные парашютисты-диверсанты, обучающиеся в этой школе, Мусубаем М.М., по национальности казах, и Номировский Ф.М., которые имели задание аналогичного характера – произвести на участке Беляев – Истино.

Проводя работу по очищению освобождённой территории от контрреволюционного элемента, агентурно-оперативными мероприятиями вскрыта и арестована агентура противника, специально оставленная немцами для проведения подрывной деятельности против советской власти…

Центральный архив ФСБ России. Ф. 40. Оп. 5. Д. 352. Л. 55-59. Машинописная копия.

_____________________________________________

№ 4844

2 августа 1943 г.

Совершенно секретно

Командующему войсками Степного фронта

генералу армии товарищу Коневу

Члену Военного Совета Степного фронта

генерал-лейтенанту товарищу Сусайкову

Спецссообщение

В связи с продвижением вперёд войск Степного фронта отдельные части и подразделения, передислоцируясь на новые места, оставляют большое количество различных боеприпасов и оружия отечественного производства и трофейного, оставленного противником и не собранного трофейными командами. Командиры и начальники тыловых частей и подразделений зачастую не организуют сбор этого оружия, в результате чего имеют места случаи, когда молодые необученные военнослужащие подбирают валяющиеся гранаты, капсюли и различного рода сюрпризы, оставленные противником, и не умея с ними обращаться, взрываются и выходят из строя.

Неизвестными воинскими частями, дислоцировавшимися в районе села Устинка, при передвижении вперёд было оставлено большое количество военного имущества и вооружения, как то: противотанковые гранаты, мины, тол, патроны и др. 16 августа 1943 г. в этот район передислоцировался 147-й фронтовой запасной полк, командование которого не приняло должных мер по сбору вооружения и сюрприза, в результате чего 18 августа 1943 г. пом. старшины батареи Загородний с красноармейцем Кизименко пошли в лес и нашли противотанковую гранату, которую Кизименко начал заряжать. В результате неумелого обращения последняя взорвалась в руках, оторвав ему кисть правой руки, ранив в голову, бок и ноги.

18 августа 1943 г. 2-я батарея артдивизиона 147-го запасного стрелкового полка подготовляла отправку маршевой роты, для чего построила людей у линейки. В это время младший сержант Голиков, идя в строй со своими вещами, метрах в пяти от линейки под кустом увидел немецкую рулетку, которую поднял и стал рассматривать. Стоявший рядом красноармеец Макаров попросил Голикова ленту от рулетки, последний, вытащив ленту, подал Макарову. Находившийся около строя лейтенант Чекстер, увидя в руках Голикова рулетку, выругался за то, что принесли в строй ненужную вещь, вырвав её из рук Голикова, и отбросил в сторону. При падении рулетка взорвалась. В результате взрыва были тяжело ранены лейтенант Качура, красноармейцы Марков и Булкин и легко ранены старшина Сиротин, Оберемченко и красноармеец Матросов.

Аналогичные случаи не единичны.

Центральный архив ФСБ России. Ф. 40. Оп. 23. Д. 3. Л. 151-152. Подлинник.

________________________________

б/н

август 1943 г.

Совершенно секретно

Докладная записка «Смерш» 2-го гвардейского кавалерийского корпуса об имеющихся недочётах готовности частей корпуса к наступательным действиям

За период участия корпуса в боях на данном участке фронта последний понёс значительные потери в личном составе, в связи с чем дивизии корпуса имеют следующую укомплектованность личным составом:

Следует отметить, что наряду с весьма незначительными потерями личного состава и техники в спецподразделениях и артминполках большие потери понесли кавалерийские и танковые полки, кроме того, последние потеряли и основную часть танков. Так, например, несмотря на то, что командованием были приняты меры к доукомплектованию кавалерийских полков за счёт уменьшения личного состава в спецподразделениях и тылах, укомплектованность личным составом кавалерийских полков выражается следующими цифрами:

Танковые полки имеют укомплектованность танками:

Личного состава танковые полки потеряли до 40%. Большие потери в полках имеются среди офицерского и сержантского состава, в том числе, убито 2 командира полка потерялся без вести (не вышел из тыла противника после выполнения боевой задачи) один зам.комполка по политической части.

Учитывая, что в процессе ведения боя в кавалерийских полках некоторая часть бойцов выделяется в качестве коноводов, дивизии при вышеуказанной укомплектованности могут выставить по 900-950 активных штыков.

Потери личного состава, а также и техники в спецподразделениях и артминомётных полках дивизий и корпуса незначительны, и последние на сегодняшний день укомплектованы почти полностью. Незначительное изъятие личного состава из спецподразделений на доукомплектование кавалерийских полков на боеспособности спецподразделений не отразилось. В настоящее время части 3-й и 4-й гвардейских кавалерийских дивизий находятся в резерве командования армий и боевых действий не ведут, а занимаются учёбой. 20-я кавалерийская дивизия выполняет боевую задачу. Корпус в целом, несмотря на некоторую недоукомплектованность личным составом кавалерийских полков и потерю материальной части танковыми полками к выполнению боевых задач в наступательных действиях готов.

О ранее имевшихся недостатках в выполнении боевых задач, выражавшихся в отсутствии должного взаимодействия между частями, плохо организованной разведке противника и очковтирательстве мной докладывалось в Управление контрразведки «Смерш» Брянского фронта и лично Вам.

Умышленных вражеских действий и саботажа в подготовке корпуса к боевым действиям пока не установлено.

Центральный архив ФСБ России. Ф. 42. Оп. 31. Д. 42. Л. 56. Машинописная копия.

____________________________________________

№ 3985/3

Военному Совету 13-й армии

Спецсообщение о режиме в тылу противника

На оккупированной территории вместо нашего деления на области, районы и сельсоветы немцы ввели деление на губернии, округа, волости и сельские управы. Во главе сельской управы находится староста – формально избираемый, фактически же назначается немцами, в основном из лиц, скомпрометированных  перед советской властью. Староста в селе является полноправным хозяином, через которого в основном проводится вся политика в селе. В подчинении старосты находятся: писарь, налоговый агент и несколько полицейских. В крупных сёлах, особенно прифронтовой полосы, создаются комендатуры и учреждения полиции. В таких населенных пунктах комендатурам и полиции староста подчиняется полностью.

Сельские управы объединяются в волости, органом власти в которой является волостное управление во главе со старшиной, последний является хозяином волости и всю свою работу проводит через сельских старост. Волости объединяются в уезды, или районы в границах наших районов и со старыми райцентрами. Во главе уезда или района стоит бургомистр. Районы или уезды объединяются в округа. В округе имеется окружная управа, во главе которой стоит обер-бургомистр. В границах прежних областей создаются губернии, которые состоят из нескольких округов или уездов. Всей деятельностью окружных и уездных управ руководит немецкое командование через комендатуры.

Мероприятия немецкого командования и властей

С занятием территории немецкими войсками командование немедленно устанавливает свою власть, через которые проводит свои мероприятия. Немецкое командование через специальные агитпункты, а также через лиц, назначенных ими на административные должности, проводит исключительно сильную агитацию, доказывая населению о непобедимости немецкой армии, а равно неминуемой гибели Красной армии, а также советской власти. Агитация сопровождается клеветой на коммунистическую партию и её руководителей.

Помимо устной агитации у немцев на оккупированной территории исключительно развита письменная. Для этой цели в большом количестве издавались на русском языке контрреволюционные газеты «Речь», «Слово», «Заря», «Военный путь», «Доброволец», а также журнал «Фюрер», и помимо этого выпускалась масса плакатов, иллюстрирующих хорошую жизнь в Германии и, якобы, плохую у нас. Упомянутая литература вывешивалась в местах наибольшего скопления населения, как-то около церквей, клубов, кинотеатров и т.д.

Большой успех агитация приобрела с момента использования для этой цели бывших военнослужащих Красной армии, скомплектованных немцами в так называемую «Русскую освободительную армию» и другие контрреволюционные национальные формирования, которые, хорошо владея русским языком, убеждали население в правильности немецкой агитации. Солдаты «РОА», как обычно, ходили среди местного населения, внушая ему о неминуемой гибели советской власти и установления новой России без большевиков и евреев.

Очень часто личный состав, особенно «Русской освободительной армии», выступал на митингах, где присутствовало большое количество населения, и выступления сводились исключительно к контрреволюционным высказываниям. Некоторые лица из числа местного населения, будучи антисоветски настроены, также принимали активное участие в проведении агитации, тем самым старались войти в доверие немецких властей.

Всё население было охвачено митингами, которые немецкое командование проводило по случаю 2-летия войны с Советским Союзом. На данные митинги обязано было приходить всё население. Данные митинги по населённым пунктам проходили 22 июня с.г., митинги в основном проводили представители «РОА» под соответствующим надзором немецкого командования. Для наглядности приводим следующий пример.

Митинг в Богородицкой области проводил оберлейтенант «Русской освободительной армии» под соответствующим надзором немецкого коменданта. На митинг было собрано всё население. После выступления оберлейтенанта и целого ряда солдат «РОА», якобы, от имени местного населения в честь солидарности к немецкой армии выступил житель с. Богородицкое Кузнецов, высказывания которого носили исключительно контрреволюционный характер. После высказывания Кузнецов хотел вызвать со стороны присутствующего местного населения аплодисменты, первым начал хлопать в ладоши, но его никто не поддержал. Тогда он взял инициативу в свои руки, и вместе с присутствующими на трибуне солдатами «Русской освободительной армии» взяли немецкого коменданта на руки и стали подбрасывать вверх. Кузнецов вместе с остальным населением эвакуирован немцами при их отступлении. Нами принимаются меры в отношении установления Кузнецова на предмет его ареста.

На должную высоту у немцев на оккупированной территории поставлена наглядная агитация, которая, опять-таки, в основном проводится через солдат «Русской освободительной армии». Для этой цели солдаты, особенно в период митингов и сходок, начинают заигрывать с местным населением, не взирая на возраста, а в это время немцы производят фотосъёмки, которые затем переносятся на контрреволюционные листовки и распространяются среди местного населения. Фотографирование как обычно происходит нелегально, и население не замечает, что его немцы фотографируют вместе с солдатами, хотя последние об этом знают и стараются в период съёмки рассмешить население.

На митингах 22 июня с.г. фотографирование происходило официально. Например, на митинге в с. Богородицкое специально были выставлены старухи и дети вместе с солдатами «Русской освободительной армии», после чего они были сфотографированы. Также в с. Богородицкое после митинга был проиллюстрирован кинофильм «Как живут в Германии». Кинофильм был насыщен клеветой на жизнь крестьян Советского Союза.

Характерно также отметить, что в период июльских наступательных операций солдаты немецкой армии заявляли, что линия фронта русских прорвана, и немецкие войска, успешно продвигаясь, заняли г. Курск, а войска Красной армии находятся в окружении. При отступлении немцев на вопрос населения – почему немецкая армия отступает, солдаты отвечали, что «мы по приказу фюрера выравниваем фронт».

Таким образом, немецкое командование, используя разнообразные методы агитации и террора, приводит в жизнь свои мероприятия.

Мероприятия административного характера

С занятием территории через назначенные власти немецкое командование сразу же на население накладывает налоги как денежные, так и натуральные, причём налоги устанавливает по произволу местных властей. Постоянным налогом является только страховка за жилые помещения. Для наглядности приводим несколько характерных примеров в отношении налоговой системы. Так, например, с оккупацией с. Богородицкое сразу же на население был установлен налог, согласно которого с каждого двора население должно было снести от 10 кг до 6 центнеров хлеба. Количество распределялось по усмотрению старосты. После этого был установлен налог с каждого гектара, двор должен был сдать 6 центнеров хлеба. Кроме хлеба население было обложено поставкой молока, яиц и даже холстиной. Молоко брали ежедневно 3 литра с коровы и до тех пор, пока корова доилась. Молоко не брали только тогда, когда ветврачь давал справку, что корову доить нельзя. Налог на яйца разнообразный, с каждой курицы брали 2 яйца в неделю, а в некоторых случаях даже 30 яиц в месяц.

Кроме натуральных налогов с населения собирали деньги. При оккупации с. Богородицкое с каждого двора было собрано от 110 до 350 рублей (размер налога устанавливается по усмотрению старосты). Бесплановый и бесконтрольный сбор налогов с местного населения давал возможность официальным работникам немецких властей, как-то старшинам, старостам, полицейским, наживать большие богатства.

Учёт населения в быв. Богородицкой волости происходил следующим образом: вначале всё население было внесено в общий список, а затем записывалась вся семья с указанием фамилии, имя, отчества, года рождения на отдельный лист бумаги, и последний вывешивался на дверях квартиры. Дома в каждом населённом пункте были занумерованы. Список состава семьи, вывешиваемый на дверях, подписывался старостой и заверялся печатью.

Весной этого года всему населению оккупированных районов были выданы специальные дощечки, на которых был написан номер и название села. Каждый из населения дощечку должен был носить при себе, причём на видном месте. Некоторые жители эти дощечки вешали на шею или привязывали к костюму. Без упомянутой дощечки населению не разрешалось ходить даже по селу.

Вначале для передвижения населения из села в село старостой выдавались справки, а затем были введены пропуска соответствующего образца. Пропуска делились на два вида: пропуск ближнего следования и пропуск дальнего следования. Как в том, так и в другом пропуске указывалось, куда человек следует, зачем и когда должен возвратиться. Населению с наступлением темноты до рассвета запрещалось оставлять свои дома. Без пропусков и дощечек переход из села в село населению категорически запрещался. В последнее время право передвижения для массового населения было полностью отменено.

Для лиц, находящихся на работах, и если работы сопровождались соответствующими передвижениями, как-то: работники железнодорожного транспорта, почтальоны и т.д., им выдавались совершенно другие пропуска. Выдаваемый пропуск был разбит на соответствующие клетки, и одна клетка обозначала действительность пропуска на один месяц, если на ней была роспись коменданта и печать. Без росписи и печати пропуск был недействительный.

Всё трудоспособное население систематически выгонялось на работы, в основном на дороги, полевые работы и рытьё окопов.

Коммунисты и комсомольцы немцами учитывались отдельно, и как обычно их вызывали в комендатуру или полицию, где обязывали из села никуда не уходить. Каждый коммунист и комсомолец обязан был ежедневно ходить в комендатуру для соответствующих отметок.

В период оккупации с. Богородицкое работала школа только до 4-х классов. Программа была изменена, технические дисциплины преподавались по нашим учебникам. Преподавали русский язык, математику, естествознание, рисование и пение. В четвёртом классе был введён немецкий язык и закон божий.

В дер. Богородицкое работала церковь, которую почти всё население Богородицкой волости посещало довольно активно.

При отступлении немецких войск поголовно происходила эвакуация населения, причём на последнюю давался исключительно короткий срок. Так, например: при эвакуации с. Богородицкое населению было дано всего лишь 2 часа. Естественно, что за такое короткое время население не могло полностью собраться, а поэтому все вещи оставались на месте, и брались только вещи первой необходимости. Эвакуацией населения в основном руководили подразделения «Русской освободительной армии» и национальные формирования. Эвакуация происходила насильственным путём.

Карательная политика

Все замыслы командования на оккупированной территории выполнялись с применением соответствующих физических мер воздействия над населением. Так, например: за невыход на работу человека немедленно доставляли в полицию или комендатуру, где устанавливали причины невыхода на работы, после чего человека сажали в холодный подвал или в виде наказания заставляли мыть полы в официальных учреждениях, чистить сапоги, подвергали избиению и т.д. При освобождении этот человек официально предупреждался, что если подобный случай повторится – будут применяться более серьёзные меры физического наказания.

Особенно жестоко расправлялись с населением, подозреваемым в связи с партизанами или за убийство немецких солдат. Так, например: весной этого года старшина Богородицкой волости Ершов Иван Дмитриевич немцами был публично повешен, якобы, за связь с партизанами и за убийство трёх немецких солдат, а урядник этой же волости Тюняев Василий Гаврилович немцами был расстрелян, якобы, за участие в убийстве упомянутых немцев.

Характерно отметить и такой факт, что в апреле месяце с.г. немцы отправляли всех мужчин в возрасте от 15 до 50 лет на работы в Германию. Накануне отправки по всем квартирам с. Богородицкое были выставлены немецкие солдаты, которые до рассвета никого из квартир не выпускали. Днём же всё мужское население было собрано и под конвоем уведено.

На оккупированной территории немцы вели усиленную борьбу с партизанами и советскими разведчиками. Для этой цели командованием были спущены специальные указания, с которыми были ознакомлены все командиры немецкой армии, вплоть до командира роты, а также все местные комендатуры. Согласно инструкции, за поимку советского разведчика была установлена награда от 50 до 500 марок. Пойманные партизаны и разведчики должны были немедленно доставляться в РО армии.

Для контроля над населением бургомистры составляли два списка, в один из которых вписывались все коренные жители, а во второй – прибывшие после 22 июня 1941 г. Бургомистр за благонадёжность лиц нёс личную ответственность. Члены коммунистической партии и комсомольцы в список включались согласно инструкции командования немецкой армии от 13 мая 1943 г. только после тщательной их проверки. Бургомистры обязаны были назначить в каждом доме лицо, ответственное за то, чтобы в доме не останавливались посторонние. За нарушение данных указаний каждый, кто принимал у себя советских разведчиков или партизан без разрешения, подлежал расстрелу.

Контроль за выполнением инструкции целиком был возложен на полевую жандармерию.

Других данных, заслуживающих нашего внимания, о режиме на оккупационной территории нами пока не добыто.

    

№ 761

15 августа 1943 г.

Совершенно секретно

Начальнику ОКР «Смерш» 4-й танковой армии

подполковнику Горбунову

Спецсообщение о реагировании военнослужащих на действия нашей авиации

За период боевых действий частей корпуса было отмечено ряд случаев, когда наша штурмовая авиация, следуя на выполнение боевого задания, неоднократно подвергала бомбардировке и пушечно-пулемётному обстрелу передовые части 11-го танкового корпуса. Так, например, в первые наступления корпуса 26 июля 1943 г. группа штурмовиков подвергла интенсивному пушечно-пулемётному обстрелу двигающуюся автоколонну 11-го танкового корпуса, в результате чего имелись ранения, и была выведена из строя одна автомашина. Колонна двигалась в тылу наших войск расстоянием 8-10 км. от линии фронта.

7 августа 1943 г. 36-я танковая бригада вела успешные наступательные действия, неся незначительные потери в живой силе и технике. В этот день наши штурмовики в количестве 5-6 самолётов, которые поддерживали действие наземных войск, четыре раза подвергали бомбёжке и обстрелу передовые части 36-й танковой бригады, не долетая до линии фронта 1,5-2 км. В результате имелись потери в живой силе и технике.

Такие ненормальные действия авиации не единичны. В связи с такими фактами действий нашей авиации нами агентурным и официальным путём отмечено ряд нездоровых проявлений и высказываний. Наиболее характерными являются.

7 августа 1943 г. командир 36-й танковой бригады подполковник Жариков заявил: «Вот тебе и Илы, роют для своих могилы. Посадить бы их всех сволочей, кто управляет ими, под эту бомбёжку, тогда, возможно, они бы почувствовали, как её переносить, и тем более, от своей авиации. Немцы бьют, свои бьют, сколько можно это! Русский Иван ещё десять лет будет учиться, как воевать»…

Центральный архив ФСБ России. Ф. 41. Оп. 33. Д. 39«а». Л. 107. Подлинник.

_________________________________________

№ 1/3121

26 августа 1943 г.

Совершенно секретно

НКО СССР

Отдел контрразведки НКО «Смерш» 1-й танковой армии

Начальнику Управления контрразведки «Смерш» Воронежского фронта

Генерал-майору товарищу Осетрову

Спецсообщение об окружении частями противника отдельных подразделений 1-й танковой армии в период боевых операций в районах ст. Ковяги, с. Левандаловка, Высокополье

10-11 августа с.г. после овладения населенными пунктами Мурафа, Шаровка, Александровка и рядом хуторов по р. Мерчик и Сухой Мерчик частям был дан приказ продвигаться в районы: 6-й мотострелковой бригаде – Высокополье, 49-й танковой бригаде – Лавандаловка, 17-му танковому полку – ст. Ковяги, оседлав железную дорогу Харьков-Полтава.

11 августа с.г. 49-я танковая бригада овладела населённым пунктом Лавандаловка, 17-й танковый полк овладел ст. Ковяги, 6-я мотострелковая бригада – с. Высокополье овладела 12 августа с.г. Железная дорога Харьков-Полтава была нашими частями перерезана. Полотно железной дороги в нескольких местах подорвано. Связь по железной дороге прервана. Части поставленную перед ними задачу выполнили и на достигнутых рубежах перешли к организованной обороне, ожидая дальнейшего приказа.

Противник, видя, что группировка наших частей продвинулась далеко вперёд, обошёл её с левого фланга, окружил вышеуказанные населённые пункты и перешёл в контрнаступление, принимая меры к уничтожению наших подразделений мелкими группами. Обстановка для наших подразделений сложилась весьма тяжёлая. В окружении оказались следующие подразделения:

1. 49-я танковая бригада в составе мотострелково-пулемётного батальона и сборного танкового батальона в составе 8 танков (из них 6 танков Т-34). Всего личного состава 200 чел.

2. 17-й танковый полк в количестве 11 танков Т-34.

3. 6-я мотострелковая бригада в составе 1-го и 3-го мотострелково-пулемётных батальонов, двух приданных батарей 538-го истребительно-противотанкового полка. Всего личного состава 469 чел.

Выполнение поставленной задачи перед нашими подразделениями по овладению ст. Кояги, с. Левандаловка, в. Высокополье протекало в следующей обстановке.

10.07.1943 г. Из штаба 3-го механизированного корпуса был получен приказ за № 015, в котором перед 49-й тб ставилась следующая задача:

«…§ 4. 49-я танковая бригада с двумя батареями 1342-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка с рубежа Александровка наступает в направлении совхоз Кирасирский, совхоз Перебудово. Ближайшая задача – выйти на железную дорогу в районе совхоза «Коминтерн», последующая – Левандаловка, уничтожить противостоящего противника».

В этом же приказе было указано, что слева движется 17-й танковый полк, справа – части 6-го танкового корпуса.

К 12.00 11.08.1943 г. группа 49-й танковой бригады под командованием зам. комбрига майора Зудова овладела Левандаловкой. Двигаясь в направлении Левандаловки, группа майора Зудова вела только головную разведку. Разведку с флангов не вели. 17-й танковй полк также боковых дозоров не имел.

«…Как правило, в прорыве действовала разведка только головная, а боковых дозоров не было, в результате чего и не знали сил противника с левой стороны ст. Ковяги…»

(Донесение от 17.08.1943 г.)

Кроме этого необходимо отметить, что 17-й танковый полк двигался не по своему маршруту, и только перед ст. Ковяги перешёл на свой маршрут, этим самым был открыт левый фланг 49-й танковой бригады. Противнику была предоставлена возможность концентрировать свои силы на данном фланге.

Необходимо отметить, что достигнутые успехи танков другими частями не закреплялись, что дало возможность противнику концентрировать свои силы и вести бои на окружение наших частей. Противник, обойдя наши части в районе ст. Ковяги и Левандаловка, окружил их плотным кольцом. Сложилась тяжёлая обстановка. О данном положении зам. командира 49-й танковой бригады майор Зудов немедленно поставил в известность командира бригады и штаба бригады. Бригада группе Зудова помощи оказать не могла, так как не имела к этому никаких средств. В известность было поставлено командование 3-го мехкорпуса. Командир 3-го мехкорпуса генерал-лейтенант Кривошеин обещал оказать немедленную помощь подразделениям, оказавшимся в окружении, при этом объявив благодарность за хорошие боевые действия всему личному составу.

«…Нач. штаба 49-й танковой бригады майором Лебедевым и командиром бригады гв. подполковником Бурда неоднократно передавалось сообщение в 3-й мехкорпус о напряжённости обстановки и о необходимости оказания срочной помощи группе Зудова. На это командир 3-го мехкорпуса генерал-лейтенант танковых войск товарищ Кривошеин отвечал: "помощь будет оказана немедленно, группировка противника будет уничтожена". Но помощь оказана не была…»

(Из донесения от 24 августа 1943 г.)

Несмотря на то, что командир 3-го мехкорпуса тов. Кривошеин неоднократно ставился в известность о тяжёлой обстановке подразделений, находящихся в окружении, помощи не оказал, несмотря на то, что имел возможность оказать реальную помощь. В последующем с 18.00 11.08.1943 г. связь с группой Зудова была прервана. Группа начала самостоятельный отход из окружения.

6-я мотострелковая бригада 11.08.1943 г., получив задачу овладеть населённым пунктом Высокополье, 12.08.1943 г. под командованием зам. командира бригады майора Посаженникова выполнила свою задачу и приняла в этом населённом пункте круговую оборону. В помощь 6-й мотострелковой бригаде командованием 6-го танкового корпуса было выброшено 12 танков Т-34 200-й танковой бригады, 7 танков противник сжёг по маршруту в Высоковолье. 5 танков были расставлены как противотанковая оборона. Тяжёлое положение группы майора Посаженникова усугублялось ещё и тем, что было недостаточно боеприпасов, а мин совершенно не было.

Командование бригады, получив сигнал о тяжёлом положении своих подразделений, приняло меры к оказанию помощи, в первую очередь, боеприпасами. Было направлено несколько машин с боеприпасами и продовольствием, но так как они следовали по дорогам, противник встретил их сильным артиллерийским огнём и разбил. Две батареи 120-мм миномётов с группой автоматчиков в дороге были встречены авиацией противника. Понеся большие потери, эта группа была вынуждена вернуться обратно. Кроме этого командование бригады снаряжалось ещё 3 группы с боеприпасами и  продовольствием, но все они цели не достигали.

В районе Высокополье группа майора Посаженникова приняла бой с наступающим противником. Во время завязавшегося ожесточённого боя 5 танков Т-34 200-й танковой бригады и одна батарея 538-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка по неизвестным причинам самовольно снялась.

«Вечером 12.08.1943 г. в район расположения нашей обороны прибыло 5 танков Т-34 200-й танковой бригады, которые я расставил в соответствии с требованиями обороны. 13.08.1943 г. в 15.30 противник обложил нас со всех сторон, повёл активные наступательные действия и начал нас теснить. Положение создалось угрожающее, которое к тому же усугублялось острым недостатком боеприпасов, а мин к этому времени не было вовсе, так как они были израсходованы. Кроме этого положение усугублялось ещё и тем, что прибывшие танки и одна батарея 538-го истребительно-противотанкового артиллерийского полка самовольно снялись с огневых позиций и ушли в неизвестном направлении, в связи с чем противотанковая оборона была резко ослаблена…»

(Из показаний майора Посаженникова от 16.08.1943 г.)

Аналогичные показания дали допрошенные нами зам. командира 3-го батальона по политчасти капитан Апряткин и зам. командира 1-го батальона по стр. части ст. лейтенант Завелишин. По данному вопросу самовольного отхода с поля боя отделом контрразведки 6-го танкового корпуса проведено предварительное расследование. Материалы переданы в военную прокуратуру для привлечения виновных к уголовной ответственности. Следствие пока не закончено.

Оказавшись в тяжёлом положении и будучи лишёнными какой-либо действенной поддержкой, майор Посаженников отдал приказ на отход с боем. Объединив вокруг себя группу бойцов и командиров, примерно в количестве 150 чел., майор Посаженников начал их выводить на соединение с бригадой. Однако с ним вышло 50 чел. Остальные растерялись на последнем этапе выхода из окружения через линию фронта.

Все подразделения, оказавшиеся в окружении противника в районах ст. Ковяги, с. Левандаловка, с. Высокополье, выходили и продолжают выходить мелкими группами. Как видно из материалов расследования и агентурных материалов по состоянию на 22.08.1943 г. вышло и уничтожено в окружении следующее:

1. 49-я танковая бригада – вышло из окружения 45 чел. По показаниям вышедших из окружения большинство личного состава погибло. Танки уничтожены огнём противника, и часть подорваны самими.

2. 17-й танковый полк 10-й мотострелковой бригады – все 11 танков Т-34 уничтожены противником, часть экипажей из окружения вышли.

3. 6-я мотострелковая бригада – вышло из окружения 108 чел. По показаниям вышедших из окружения большинство личного состава погибло. По непроверенным данным группа в количестве 100 чел и 5-6 орудий дерутся в составе 90-й стрелковой дивизии, 8 орудий ПТО уничтожено.

Агентурные материалы и материалы предварительного расследования указывают на то, что изложенный факт по окружению отдельных частей армии произошёл по вине:

1. Слабо поставленной службы разведки продвигающимися подразделениями, фланговая разведка совершенно не велась.

2. Развитие успеха указанными выше подразделениями своевременно не закреплялось, и особенно отставали в движении пехотные части.

3. Не в меньшей степени виновен и лично командир 3-го мехкорпуса генерал-лейтенант танковых войск Кривошеин, который, получая тревожные сообщения от группы майора Зудова (49-я танковая бригада), кроме обещаний реальных мер не предпринял, хотя имел к этому возможность.

4. Отрыв штабов от своих продвигающихся частей.

Считаю необходимым указать штабу армии, в том числе, и Военному Совету: изложенные обстоятельства известны, и, тем не менее, пока мер никаких не принято. По сегодняшний день продолжается уточнение обстоятельств. По имеющимся материалам мной проинформирован член Военного Совета генерал-майор тов. Попель.

Центральный архив ФСБ России Ф. 41. Оп 7. Д. 20. Л. 266-269. Машинописная копия.

 

---