Русская криптография. В огне гражданской войны.

После Октябрьской революции 1917 года судьба России круто изменилась. Необходимость организации новой системы государственного управления потребовала коренной перестройки всех государственных служб и институтов. Не составила исключения и криптографическая служба России, которая в молодой советской республике создавалась, фактически, заново. Необходимость организации службы, которая осуществляла бы централизованное управление шифровально-дешифровальным делом, стала очевидной для руководителей государства в годы Гражданской войны. Опыт Гражданской и Первой мировой войн красноречиво свидетельствовал, что умение держать в тайне информацию о себе и получать информацию о противнике является одним из важнейших факторов победы.
В данной статье будут рассмотрены основные этапы развития связи в молодом Советском государстве в период Гражданской войны и описано противостояние обеих сторон конфликта – красных и белых – в области шифрования, радиоперехвата и дешифрования.

Рассмотрим сначала особенности организации связи и криптографическую деятельность в белых армиях. Белые армии унаследовали от царской армии шифровальные и радиотехнические средства. Кадры опытных специалистов криптографической службы царской России, в основном, оказались на стороне белых.

Организации радиосвязи у белогвардейцев уделялось серьезное внимание. Радиосвязь поддерживалась между армиями А.В. Колчака, Н.Н. Юденича, А.И. Деникина и внутри армий для управления войсками. Белые применяли радиосвязь и для переговоров со своими представителями за рубежом. Для обеспечения радиосвязи использовались многочисленные военные и гражданские радиостанции бывшей Российской Империи, среди которых имелись и довольно мощные. Приобретались радиостанции и за рубежом. Так, во Владивостоке действовала радиостанция, переданная американцами, а в Омске работала станция французского производства. Для управления войсками использовались стационарные и полевые радиостанции. Последними были снабжены армии, корпуса, дивизии, конные отряды, военные корабли.

Передававшиеся по радио сообщения в обязательном порядке шифровались. Краткие сообщения шифровались целиком. В длинных сообщениях иногда шифровались лишь отрывки, содержащие важные сведения. Такое «частичное» шифрование отрицательно сказывалось на стойкости.

При передаче сообщений часто возникали помехи, которые не позволяли адресатам расшифровать получаемые ими телеграммы. Помехи появлялись при передаче сообщений на большие расстояния из-за сравнительно малой мощности основного количества радиостанций, а также из-за невысокой квалификации шифровальщиков, которые нередко допускали ошибки. Это приводило к необходимости повторной передачи радиограмм. Типичными для 1919-1920 годов являются телеграммы о том, что какие-то слова или целые телеграммы не поддаются расшифрованию. Помимо радиосвязи широко использовалась отправка сообщений с курьерами, для доставки шифрованных сообщений применялась авиация. Так в декабре 1918 года представитель Всевеликого Войска Донского[1] в Украинской Державе[2] генерал Александр Черячукин направил из Киева, к тому времени занятого воевавшими с белыми войсками Украинской директории (петлюровцами), на Дон два самолета под управлением капитана Гринева и поручика Башкатова. Они доставили атаману шифрованный отчет о положении на Украине, составленный Черячукиным.

Благодаря тому, что большая часть шифровальщиков и криптографов царской России перешла на сторону белых, шифровальное дело в белых армиях было на более высоком уровне, чем в Красной Армии. Министерство иностранных дел колчаковского правительства включало цифирное отделение, сохранившее свое название, традиции, техническую базу царской шифровальной службы.

Белые широко использовали шифры и коды, разработанные еще до революции. Вместе с тем они создавали и новые шифры. Так, 2 февраля 1919 года управляющий цифирным отделением писал, обращаясь к начальству: «…ввиду скомпрометированности старых ключей Министерства иностранных дел, цифирное отделение приступило к составлению новых секретных ключей для телеграфных сношений заграничных представителей с центральными установлениями министерства и между собой» [19, с. 384]. В феврале 1919 года цифирным отделением Министерства иностранных дел были изготовлены два «перешифровальных ключа» (№560 и №570), введение которых в действие, по мнению изготовителей, «вполне обеспечивало бы сохранение тайны секретной корреспонденции министерства» [19, с. 384]. В июле 1919 года цифирным отделением была завершена работа над изданием нового «секретного ключа» (кода), объемом 8000 словарных величин, а вскоре еще одного – новой буквенно-слоговой таблицы.

Ключевая документация печаталась в типографии военной газеты «Русская армия», где соблюдались соответствующие условия для сохранения тайны издания. Денег не хватало, поэтому типография определяла сметную стоимость издания. Эти данные сообщались типографией в цифирное отделение, и его управляющий составлял прошение об отпуске денег.

Для шифрования сообщений белогвардейцы использовали буквенно-слоговые разнозначные таблицы замены. Срок действия таких шифров определялся в полгода. Как известно, их криптографическая стойкость невелика. Такие шифры раскрываются на материале в несколько десятков знаков. Кроме того, в белых армиях использовались коды объемом в несколько тысяч словарных величин. Коды были в основном алфавитные, редко использовались неалфавитные небольшого объема, в которых имелось некоторое число пустышек. Даже при соблюдении всех правил использования такие коды не обладают высокой стойкостью и могут раскрываться на материале достаточного объема. При организации регулярного перехвата их раскрытие становилось сравнительно простой задачей. Дешифрование облегчалось еще и тем, что часто шифровалась не вся телеграмма целиком, а только отдельные ее куски, хотя еще в период Первой мировой войны это было категорически запрещено. В качестве агентурных шифров белые использовали шифры перестановки, а именно, лозунговые шифры вертикальной перестановки.

Определить виды использовавшихся шифров в значительной степени помогают ошибки в ведении секретного делопроизводства. В начальный период войны ошибки в работе с шифрдокументами белыми почти не допускались. Однако, по мере ухудшения военной обстановки, допускалось все больше небрежности.

В руках белогвардейцев оказалась значительная часть средств радиоперехвата. В белых армиях существовали специальные подразделения радиоразведки, которые перехватывали радиограммы, анализировали их, составляли ежедневные сводки и строили схемы радиосвязи советских военных частей. В частности, активную радиоразведку вели Западная и Уральская армии Колчака. Большое число радиостанций действовало в районах Уфы, Уральска, в Астрахани, Гурьеве, Красноводске и Баку. Против организованного в августе 1919 года Туркестанского фронта под командованием М.В. Фрунзе велась радиоразведка в Гурьеве, форте Александровском. Перехваченные сообщения красных легко дешифровывались. Приведем несколько примеров.

Генерал-майор Дентервиль, командовавший экспедиционными войсками Антанты в Персии и Баку в 1918 году, в своих воспоминаниях писал, что благодаря использованию красными на Каспийском море старого царского кода, копия которого имелась в его штабе, английским войскам удалось получить важную информацию о действиях Красной Армии. Эта информация существенно повлияла на ход боевых действий и позволила англичанам занять Баку и другие районы Кавказа. Известно, что в период с 1918 по 1920 год почти все шифровальные сообщения РККА и советской дипломатии успешно читались белогвардейцами, поляками, англичанами, шведами. На деятельности англичан и поляков остановимся подробнее.

В ноябре 1919 года в Англии была создана государственная служба радиоразведки и криптоанализа — Правительственная школа кодов и шифров (ПШКШ), позднее переименованная в Штаб-квартиру правительственной связи (ШКПС).

До революции 1917 года в дешифровальной службе России работал Э. Феттерлейн. Среди его заслуг было дешифрование британской дипломатической почты. По иронии судьбы после революции он сбежал в Англию и возглавил там русскую секцию английской дешифровальной службы. За первые десять лет после революции его главным достижением стало дешифрование русской дипломатической почты, на этот раз для англичан.

Благодаря Феттерлейну англичане дешифровали значительную часть дипломатической переписки русских во время англо-советских торговых переговоров. Это была чрезвычайно важная информация. Так, в самом начале переговоров (июнь 1920 года) В. И. Ленин писал главе русской делегации Л. Б. Красину: «Эта свинья Ллойд Джорж (премьер-министр Великобритании. — Примеч. авт.) пойдет на обман без тени сомнения или стыда. Не верьте ни единому его слову и в три раза больше дурачьте его» [11, с.18]. Понятно, как к этим словам отнеслись англичане. В результате англичане обвинили советских делегатов в проведении «враждебной пропаганды». Последовала демонстративная «акция Керзона». Однако истинный источник информации они, естественно, не могли назвать. Лишь позднее (в августе) кабинет министров дал разрешение на публикацию части дешифрованных документов (8 телеграмм). Однако и здесь они прибегли к уловке. Англичане сообщили, что документы получены агентурным путем. Но этому даже в Англии не поверили. Тем не менее, советские дипломатические шифры были заменены лишь в начале 1921 года. Но уже в апреле этого года англичане совместно с Феттерлейном их вскрыли. Летом 1923 года были введены новые шифры. Через год англичане дешифровали и их.

В начале 1920-х годов англичане регулярно дешифровали советскую дипломатическую переписку. Они использовали дешифрованные телеграммы в политических целях. В частности, они серьезно повредили проводимой в Китае советской политике. Англичане пошли на опубликование дешифрованных сообщений с целью дискредитировать СССР и продемонстрировать коварство его замыслов. Министр иностранных дел Великобритании и министр внутренних дел в своих выступлениях цитировали указанные документы. В России имелись серьезные подозрения, что используемые шифры не являются стойкими. Вот выдержка из докладной записки наркома иностранных дел Георгия Чичерина В. И. Ленину от 20 августа 1920 года: «Иностранные правительства имеют более сложные шифры, чем употребляемые нами. Если ключ мы постоянно меняем, то сама система известна многим царским чиновникам и военным, в настоящее время находящимся за границей. Поэтому чтение наших шифровок я считаю вполне допустимым» [11, с.19]. Однако имелось мнение, что возможное чтение наших шифртелеграмм связано не со слабостью шифров, а с агентурной утечкой информации. Вот что об этом пишет Ленину тогдашний полномочный представитель Советской России в Англии Леонид Красин 10 сентября 1920 года: «Владимир Ильич! Еще в мае в бытность в Копенгагене по некоторым признакам я начал подозревать, что с шифрованной перепиской через Наркоминдел не все обстоит благополучно. В Англии мои подозрения укрепились, и в последующий мой приезд в Москву я обращал внимание тов. Чичерина на необходимость коренной чистки в соответствующем отделе… Дело не в провале шифра или ключа, а в том, что в Наркоминделе неблагополучие, так сказать, абсолютное, и лечить его надо радикально» [19, с.397].

Ленин соглашается с Красиным и 25 ноября того же года направляет Чичерину следующее указание: «Тов. Чичерин! Вопросу о более строгом контроле за шифрами (и внешним и внутренним) нельзя давать заснуть. Обязательно черкните мне, когда все меры будут приняты. Необходима еще одна: с каждым важным послом (Красин, Литвинов, Шейман, Йоффе и т. п.) установить особо строгий шифр для личной расшифровки, то есть здесь будет шифровать особо надежный товарищ, коммунист (может быть, лучше при ЦК), а там должен шифровать или расшифровывать лично посол (или «агент»), не имея права давать секретарям или шифровальщикам. Это обязательно (для особо важных сообщений, 1-2 раза в месяц по 2-3 строки, не больше). Ваш Ленин» [19, с 398].

Несмотря на то, что определенные меры по безопасности связи принимались, англичанам удавалось читать большую часть советской дипломатической переписки. Ущерб СССР был нанесен заметный. Были разорваны дипломатические отношения между СССР и Великобританией, дипломатические шифры СССР снова пришлось заменить.

В мае 1927 года англичане предприняли силовую акцию по захвату документов советско-английского торгового общества «Аркос» в Лондоне. Среди захваченных секретных документов оказались и советские шифры. Эта находка дала англичанам возможность читать шифрпереписку советских дипломатов в Англии, в частности англичанам удалось «расколоть» шифр, которым пользовалось советское посольство в Лондоне. Опубликованные дешифрованные сообщения дали возможность возбудить общественное мнение и оправдать разрыв дипломатических отношений Англии с Россией. Кстати, после этого Советский Союз ввел систему зашифровки телеграфной переписки с помощью одноразовых гамм-блокнотов и успехи англичан закончились.

Польская военная криптографическая служба, которая получила название «Секция Шифров», была создана 8 мая 1919 года лейтенантом Йозефом Станслинским (Józef Stanslicki), спустя несколько месяцев она получила название «Бюро Шифров». Практически сразу польские криптоаналитики приступили к вскрытию советских военных шифров. С самого начала 1919 года поляки вели боевые действия против Красной армии с целью захвата территорий в Белоруссии и Литве. Вскоре молодым математиком Стефаном Мазуркевичем (Stefan Mazurkiewicz), который позже стал вице - ректором Варшавского Университета, был вскрыт наиболее часто используемый противостоящими полякам частями Красной армии шифр. В результате польское военное командование получало важную информацию, которая помогала успешному ведению боевых действий. Информация криптоаналитиков поступала во 2-й (разведывательный) отдел польского Генерального штаба, возглавляемый полковником Тадеушем Шаецелем (Tadeusz Schaetzel), а оттуда поступала к командованию армией и руководителям польского государства, включая Юзефа Пилсудского. Шаецель активно помогал криптоаналитикам в их работе, так при его содействии на варшавском радио был организован пункт радиоперехвата под кодовым названием «Война». Здесь был установлен один из двух имевшихся на тот момент в Польше радиоприемников дальнего действия.

Наиболее активные боевые действия на советско-польском фронте имели место весной-летом 1920 года. Несмотря на определенные успехи поляков, Красная армия перешла в решительное наступление и нанесла польским войскам ряд тяжелых поражений. В июле 1920 года советские войска вышли к Варшаве и готовились к штурму польской столицы. Однако 16 августа поляки нанесли контрудар, в результате которого советские войска понесли тяжелые потери и вынуждены были отступить. В достижении этого успеха немалую роль сыграли польские криптоаналитики. О напряженности их работы говорит следующий факт: только за август 1920 года они дешифровали 410 секретных телеграмм, подписанных наркомвоенмором РСФСР Л.Д. Троцким, а также советскими военачальниками Тухачевским, Гаем и Якиром. В частности, польские криптографы обнаружили разрыв между частями Красной армии на левом фланге фронта, именно туда и был нанесен главный удар. Так же было установлено, что войска 4-й советской армии потеряли контакт со своим штабом, в результате чего продолжали продвигаться в Восточную Пруссию, где 50 тысяч человек были интернированы до конца войны. Во время наступления Красной Армии на Варшаву поляки, используя свои успехи в дешифровании советских сообщений, организовали ложный узел связи; при его помощи удалось заставить армию Тухачевского отступить к Житомиру. Таким образом, польские дешифровальщики внесли существенный вклад в разгром советских войск под Варшавой.

Белые и иностранные противники Советской России тщательно следили за военной и дипломатической деятельностью красных. Так, перехватывалась и дешифровывалась переписка советского правительства с делегацией на переговорах в Брест-Литовске. Тщательно отбиралась и анализировалась информация о деятельности ВЧК. Благодаря радиоперехвату и дешифрованию руководители белого движения контролировали планировавшиеся Красной Армией операции на Восточном и Туркестанском фронтах, следили за связью командования этих фронтов с Москвой. Весной 1919 года адмирал Колчак писал русскому посланнику в Греции: «Единственным источником информации нам служат перехваченные большевистские радио» [19, с.377]. Системы шифрования, применявшиеся войсками Буденного и Куйбышева в Средней Азии, иногда «раскалывались» даже басмачами. Слабая профессиональная подготовка работников шифрслужбы красных не могла обеспечить должного уровня защиты передаваемой информации. Допускалось множество нарушений, послаблений при шифровании. Так же как и белые для экономии времени красные зачастую шифровали только отдельные участки сообщения текста, а остальная его часть передавалась открыто.

Немалый урон советской шифрслужбе нанесли потери, хищения и многочисленные случаи предательства со стороны шифровальщиков Красной Армии. Например, в 1919 году в руки противника попало 23 экземпляра шифров, в 1920 году – 30 экземпляров.

В 1919 году в самолете, летевшем из Германии в Россию и совершившем аварийную посадку в Латвии, местные пограничники обнаружили три шифрованных сообщения. Не сумев их дешифровать, правительство Латвии передало эти сообщения американскому консулу в Риге, который, в свою очередь, переправил их в США. Там они были довольно быстро прочитаны. К дешифрованию был привлечен знаменитый американский криптограф Герберт Ярдли, успешно вскрывавший многие немецкие шифры во время Первой мировой войны. Оказалось, что сообщения послали в Москву немецкие коммунисты, которые применили для их засекречивания шифр вертикальной перестановки, а в качестве ключа использовали строки из стихотворения «Лорелея» Генриха Гейне. В шифровках содержалась просьба прислать побольше денег, обсуждался провал съезда коммунистов в Голландии и говорилось об аресте известной немецкой коммунистки Клары Цеткин. Сам Ярдли в своей книге [24] утверждает, что были также захвачены послания руководителя одной из советских разведывательных сетей в Западной Европе. Среди них оказался весьма любопытный документ под названием «Инструкция агентам, вербующим шпионов в дипломатических миссиях». Перевод этой инструкции на английский язык Ярдли привел в своей книге. По воспоминаниям Ярдли, в том же году шифр вертикальной перестановки использовался для связи во время венгерской революции между В.И. Лениным и видным венгерским коммунистом Б. Куном. Их сообщения также были перехвачены и дешифрованы американцами.

Теперь рассмотрим криптографическую деятельность молодой Советской республики. Руководители большевиков, в том числе и В.И. Ленин, уделяли особое внимание организации и обеспечению безопасности связи. С криптографией многие из них познакомились еще в ходе подпольной работы. Большую работу по организации связи большевики провели накануне Октябрьского вооруженного восстания. Для руководства вооруженным восстанием Петроградский Совет рабочих и крестьянских депутатов образовал Военно-революционный комитет (ВРК) под председательством Н.И. Подвойского. К 22 октября 1917 года была создана надежная система управления вооруженными отрядами, имевшимися в распоряжении большевиков. С началом восстания утром 25 октября (7 ноября по новому стилю) большевики овладели Центральной телеграфной станцией. Средства телефонной связи также оказались в руках ВРК. Телефоны Зимнего дворца, где находились члены Временного правительства, были отключены. В тот же день около полудня был занят военно-морской порт с радиостанцией «Новая Голландия». Таким образом, в руках большевиков был сосредоточен практически все средства связи Петрограда. Кроме сетей проводной и радиосвязи большевики широко использовали курьерскую связь на автомобилях и мотоциклах. Столь разветвленная сеть связи ВРК во многом и предопределила победу Октябрьского вооруженного восстания.

В Москве ситуация развивалась похожим образом, захват учреждений связи был в числе первоочередных задач восставших. Московское восстание началось 26 октября (8 ноября) 1917 года. 29 октября (11 ноября) были взяты Телеграф и Почтамт. Интересно отметить следующий факт. Для связи между группами восставших большевики активно использовали будки стрелочников трамвайного управления, они были разбросаны по всей Москве и имели собственную проводную телефонную связь, с трамвайными депо и между собой. Этот канал связи сыграл существенную роль в управлении вооруженными отрядами в ходе восстания в древней столице России.

С победой восстания Петроградский Совет стал главным исполнительным органом нового правительства. Изменилось и назначение средств связи. Они превратились из средств управления вооруженным восстанием в средства управления государственным аппаратом. Связь Смольного превратилась, по существу, в правительственную связь, так как она стала использоваться исключительно для обслуживания высших государственных органов власти. В систему этой связи вошли центральная телефонная станция Смольного, локальные станции, телеграф Смольного и Царскосельская радиостанция.

Председатель Совнаркома В.И. Ленин настаивал на том, чтобы правительственная связь действовала бесперебойно в любых ситуациях, была высокого качества и, самое главное, обеспечивала секретность переговоров. Для выполнения этих требований в основу организации связи были положены следующие принципы: обеспечение связи по проводам; специальный отбор обслуживающего персонала; установление строгого порядка пользования  средствами связи; применение шифров и условных сигналов.

После переезда советского правительства из Петрограда в Москву в Кремле была организована специальная телефонная сеть. Во время Гражданской войны она постоянно расширялась и совершенствовалась, став, фактически, первой сетью правительственной связи.

Так как основная часть специалистов-криптографов после революции перешла на сторону противников советской власти, то победившие вынуждены были применять шифры дореволюционной России, либо разработанные ранее подпольные шифры. И те, и другие шифры были хорошо известны криптографам царской России, работавшим на белых.

Те специалисты-криптографы, которые перешли на сторону советской власти, в большинстве своем оказались разбросанными по различным полевым штабам Красной Армии, возглавляя в них шифровальные группы. Однако в распоряжение Советской власти попали почти все шифрдокументы цифирных отделов царской России. Правда, эти документы были хорошо известны специалистам-криптографам, оказавшимся во вражеском лагере, и поэтому, хотя и стали активно применяться, не могли служить действенным средством защиты оперативной информации. К сожалению, красным досталось не все. Многие ценнейшие материалы Временного правительства России, архивов командующих вооруженными силами белых армий, включающие и документы тайной переписки и шифров, были вывезены из России. То же самое следует сказать об архиве, включающем документы царской охранки с 1895 по 1917 год. Они были переданы бывшим русским послом в Париже известному американскому разведчику и промышленнику Герберту Гуверу. В настоящее время все эти документы и архивы находятся в Гуверовском институте войны, революции и мира при Стэнфордском университете в Калифонии. Кстати сказать, ведущим экспертом этого института по «русскому вопросу» вплоть до самой своей смерти был А.Ф. Керенский.

Во время Гражданской войны в советской республике активно развивалась военная связь. Был проведен ряд мер с целью обеспечения централизованного руководства военной связью и четкого взаимодействия органов военной связи с учреждениями Народного Комиссариата почт и телеграфов (Наркомпочтеля, НКПиТ). В мае 1918 года в состав НКТиП был введен отдел военной и военно-морской связи.

В сентябре 1918 года с целью улучшения руководства военной связью была введена должность Чрезвычайного комиссара почт и телеграфов при Главнокомандующем Вооруженными силами республики. В это же время при штабах фронтов были созданы почтово-телеграфные отделы Наркомпочтеля, которые отвечали за обеспечение связи Главкома, штабов фронтов и армий. Военной связью в высшем звене занимались Центральное управление военных сообщений, НКПиТ и Главное военно-инженерное управление.

В ноябре 1918 года Советом народных комиссаров был утвержден высший орган по руководству связью в стране – Верховная комиссия телеграфной связи (Верхкомтель). В 1918 году активно создавались радиомагистрали, которые связали Москву с крупнейшими административными центрами республики, а также со столицами Франции, Германии и Турции.

20 ноября 1919 года был издан приказ РВСР о создании Управления связи Красной армии. На фронтах были сформированы управления связи фронтов, в армиях и дивизиях - отделы связи. Введены должности начальников связи фронта и армии. Этот день считается датой создания войск связи РККА как самостоятельных войск.

К концу 1919 года в телефонной комнате Кремля появились телефонные аппараты прямой связи с фронтами. В феврале 1920 года сформирован специальный отряд связи Штаба Красной армии, а в мае того же года – радиотелеграфный дивизион для обеспечения связи в высшем звене руководства фронтами и армиями.

Фельдъегерская связь оставалась самостоятельной службой, которая была представлена соответствующими органами при Главном штабе Красной армии и Полевом штабе РВСР, а 23 ноября 1920 года по приказу РВСР создан Фельдъегерский корпус при Управлении связи Красной армии. К концу 1920 года для управления фронтами, армиями и укрепленными районами имелись: «один специальный поезд связи, 13 отдельных батальонов связи, 18 отдельных телеграфно-телефонных дивизионов, 40 телеграфно-эксплуатационных рот, 75 телеграфно-телефонных рот, 13 отдельных рот связи, 3 радиобазы, 16 отдельных радиодивизионов, 38 отдельных радиостанций, 8 рот летучей почты, 21 склад связи, 25 мастерских связи, 26 дислокаторных почтовых отделений» [2, с.60].

Для организации связи активно использовалась авиация, особенно это было актуально на окраинах бывшей Российской Империи. Так в начале 1920-х годов в Туркестане, где Красная армия вела бои с басмачами, имелась всего одна телеграфная линия, проходившая вдоль единственной железной дороги. Шоссейные дороги с твердым покрытием вовсе отсутствовали, а радиосвязь в условиях гор работала плохо. Поначалу для доставки донесений использовали курьеров из местных жителей, однако надежность и оперативность такой связи была чрезвычайно низкой. Использование самолетов для доставки сообщений резко повысило надежность и оперативность связи, что позволило советскому командованию гораздо более эффективно осуществлять руководство операциями Красной армии против басмачей.

С образованием в апреле 1920 года Дальневосточной республики[3] возникла необходимость организации шифрованной связи с советской Россией. Эту задачу успешно решил Меер Абрамович Триллесер, который создал «первую на советском Дальнем Востоке специальную шифровальную службу для связи с Москвой» [1, с.12]. С 1922 по 1929 годы М. Триллесер был руководителем советской внешней разведки, под его руководством было проведено множество успешных операций, в том числе по добыче криптографических секретов иностранных государств и белоэмигрантских организаций.

Несмотря на значительное преимущество радиосвязи по сравнению с проводными средствами связи, для которых были необходимы постоянные воздушные линии большой протяженности, почти вся связь высшего военного руководства того времени базировалась на использовании воздушных линий связи и отдельных проводов. Частичный отказ от радиосвязи был обусловлен тем, что красным стало известно об успехах белогвардейских служб радиоперехвата и дешифрования. Именно поэтому в высшем звене руководства Красной армии применялась в основном проводная связь. Такая связь Штаба РВСР со штабами фронтов и армий осуществлялась по отдельным проводам через полевые телеграфные конторы, как правило, с использованием аппаратов Бодо, Юза и Уитстона. Телефонная связь применялась на небольшие расстояния, в основном, в оперативном звене.

На линиях связи молодой советской республики в основном применялись шифры простой и пропорциональной замены. В период борьбы с Врангелем советской стороной применялся шифр «Республика», представлявший собой шифр Виженера с чередованием букв алфавита внутри квадрата в соответствии с ключом-лозунгом. Не менее широко применялись шифры «Москва» и «Секунда». Шифр «Москва» также представлял собой шифр Виженера, где в качестве лозунга использовался тот же открытый текст, но сдвинутый на один шаг вправо, иначе расшифрование было бы невозможно. При этом первая буква лозунга была заранее оговоренной и менялась в соответствии с расписанием. Шифр «Секунда» был обычным шифром замены на 9, 2, 13 колонок. В 1919–1920 годах были разработаны и применялись более стойкие шифры: «Пулемет», «Агитатор», «Советский» и другие. Но они лишь незначительно улучшили неблагоприятную в целом ситуацию с обеспечением тайны шифропереписки в Советской республике.

Крайне плохо обстояло дело с дешифрованием иностранной и военной переписки. В Красной армии не было организованной дешифровальной службы, так как созданные при штабах шифргруппы имели главной задачей создание шифров и защиту ими секретной переписки. Можно сказать, что дешифровальная служба практически отсутствовала. В тот период советская сторона не располагала силами и средствами для успешного проведения такой работы. Советская сторона испытывала острый дефицит в радиоперехватывающих средствах и их оснастке, хотя войсковые соединения и перехватывали радиопереговоры, ведущиеся по линиям связи фронтовых и дивизионных соединений белых армий.

Однако и советские радиоразведчики и криптоаналитики добивались успехов. В конце 1917 года был обнаружен архив посольства Англии. В нем оказались действующие английские шифры. В результате был дешифрован ряд телеграмм английского посла в России Бьюкенена, а затем и сменившего его дипломатического агента Англии Локкарта. Это помогло ВЧК раскрыть заговор последнего, направленный против большевиков. В этом заговоре участвовали послы ряда западных стран. Его целью были организация восстания в Москве и физическое устранение руководства советской республики. Среди задержанных по делу Локкарта оказался представитель ряда американских фирм в России Каламатиано. У него при обыске в полой трости был обнаружен шифр, которым пользовались заговорщики, архив заговорщиков и списки участников заговора. В дальнейшем Каламатиано продолжил свою шпионскую деятельность против Советской России. При аресте в 1918 году у него была обнаружена инструкция, в которой указывалось, что в сообщении следует зашифровывать особо важные сведения следующим образом: номера войск обозначаются как количество пудов сахара и патоки, а также цена на них. Дух войск — положение в сахарной промышленности. Номера артиллерийских частей — мануфактура и цены на нее. Дезертирство из Красной армии — эмиграция из Украины.

Интересно отметить, что все подробности раскрытия заговора Локкарта стали известны белогвардейцам из перехваченных и дешифрованных советских радиопередач.

Таким же образом был обнаружен шифр румынского военного атташе. В результате был раскрыт план Корнилова о сдаче Риги немцам и получены другие важные материалы.

В период Первой мировой войны на Балтийском флоте в составе службы наблюдения и связи (СНиС) была создана достаточно сильная и эффективная радиоразведывательная сеть. Она включала в себя центральную станцию радиоперехвата, 10 периферийных станций радиоперехвата и 10 радиопеленгаторных станций. 18 февраля 1918 года немецкие войска начали наступление на Петроград, оккупировав Эстонию и Латвию. Личный состав станций отходил вместе с войсками к Ревелю (ныне Таллинн). По мере продвижения войск противника на восток российские моряки вынуждены были свернуть Западный и Северозападный районы СНиС флота. В соответствии с указанием советского правительства в целях спасения кораблей Балтийского флота 12 марта 1918 года начался знаменитый ледовый переход кораблей из Гельсингфорса в Кронштадт. После этого перехода, стоившего больших потерь, службы наблюдения и связи, а вместе с ними и радиоразведка флота, прекратили свое существование. Однако уже осенью 1918 года Реввоенсовет Республики принял решение о создании четырех районов связи Балтийского флота: Кронштадского, Петроградского, Шлиссельбургского и Онежского.

Функции этих районов были несколько сокращены. Шифрование передано специальному шифровальному отделению, радиоперехватом занималась только радиостанция «Новая Голландия», откуда все сведения поступали непосредственно в штаб Красной армии или в Смольный. Также посты радиоразведки на некоторых кораблях эпизодически вели перехват радиограмм противника. Таким образом, в период Гражданской войны и иностранной военной интервенции радиоразведывательная деятельность на Балтике велась не очень активно. Тем не менее, 2 декабря 1918 года был достигнут крупный успех, красные радиоразведчики зафиксировали факт прибытия английской эскадры в Ревель (ныне Таллинн, Эстония). В этот день была перехвачена и дешифрована английская радиограмма из Ревеля, в которой сообщалось: «Командующему союзным флотом в Балтике. Наши летчики будут встречать вас у Сурупа и Оденсхольма» [5]. Впоследствии были перехвачены и дешифрованы еще несколько английских сообщений, из которых удалось определить, что на Балтику прибыло не менее 9 английских кораблей. Эти данные были подтверждены агентурной разведкой. Информация была немедленно передана в Москву. К сожалению, эти сведения не были оценены командованием Балтийского флота, которое организовало набег на Ревель, и в результате столкновения с превосходящими силами англичан было потеряно 2 эсминца. Однако опыт радиоразведывательной деятельности Балтийского флота был успешно использован на других фронтах Гражданской войны. При обработке материалов, полученных радиоразведкой, использовался криптоанализ, так как значительная часть передаваемой информации шифровалась.

Весьма активно велась радиоразведка на Волжско-Каспийской военной флотилии красных. Эпизодический перехват радиограмм противника осуществлялся  радистами флотилии, которая начала создаваться с весны 1918 года из отдельных разрозненных отрядов вооруженных буксирных пароходов и барж, где команды состояли преимущественно из моряков Балтийского флота. Во второй половине октября 1918 года связисты флотилии перехватили несколько радиограмм противника об обстановке в районе населенного пункта Гальяны на Каме. Это дало возможность командованию флотилии успешно организовать поход на Гальяны в целях освобождения пленных красноармейцев, увезенных белыми на барже при отступлении из Сарапула. Большую роль сыграла радиоразведка после выхода флотилии в Каспийское море. Как на восточном, так и на западном побережье Каспия практически отсутствовала проводная связь, и радиосвязь имела первостепенное значение. Поэтому между белогвардейцами и силами Волжско-Каспийской флотилии развернулась настоящая война за захват и уничтожение радиостанций и добывание шифрматериалов.

Захваченные радиостанции применялись для дезинформации противника. Одной из важнейших задач во время боевых походов кораблей флотилии было уничтожение береговых радиостанций противника. Так, 30 декабря 1918 года начальник штаба Волжско-Каспийской флотилии Н. Третьяков доложил в штаб Каспийско-Кавказского фронта, что во время похода флотилии 9-12 ноября 1918 года к Брянской косе и набега на бухту Староречную был произведен обстрел радиостанции белых. Окончательно ее уничтожили 14 ноября 1918 года.

Яркой страницей в историю советской радиоразведки вошел случай захвата радиостанции форта Александровский и использования ее в радиоигре с белогвардейцами. 30 декабря 1919 года отряд кораблей флотилии подошел к полуострову Мангышлак и внезапным ударом после высадки десанта захватил форт Александровский.

Долгое время белогвардейцы не знали о захвате форта и продолжали передавать через транзитную радиостанцию радиограммы, поступавшие из штабов армии Деникина, из Баку, Красноводска для передачи колчаковцам в Гурьев. Радист с эсминца «Карл Либкхнехт» Н. Чемруков, работавший на радиостанции форта, принял 5 мая 1919 года радиограмму о переходе из Петровска в Гурьев парового судна «Лейла» с военной миссией А. Деникина во главе с генералом А. Гришиным-Алмазовым. Радиотелеграфист К. Ровков перехватил переговоры между «Лейлой» и английским вспомогательным крейсером «Президент Крюгер». Вскоре после того, как крейсер разошелся с «Лейлой», белогвардейский пароход был захвачен красным эсминцем «Карл Либкхнехт». Генерал и его адъютант застрелились, а сопровождавшие генерала штабные офицеры попали в плен. Среди 29 пленных были английский и французский военные советники белогвардейцев. В числе захваченных ценных документов были план совместного похода Деникина и Колчака на Москву, их личная переписка и многое другое.

Через радиостанцию форта Александровский проводилась активная дезинформация белых. Все белогвардейские радиограммы немедленно передавались в штаб 11-й армии. Там в них вносились необходимые изменения, чтобы максимально запутать управление войсками противника, после чего радисты передавали их адресатам. Радиоперехватом занимались не только береговые, но и корабельные радиостанции. 5 апреля 1920 года радисты уже упоминавшегося эсминца «Карл Либкнехт» перехватили радиограмму, предписывающую генералу Толстову со штабом погрузить золото и серебро на корабль и ждать дальнейших приказаний. В штабе на основе добытых ранее данных был сделан вывод о подготовке белыми перехода в иранский порт Энзели. Вышедший к расположению белогвардейских частей эсминец «Карл Либкнехт» после успешного боя с двумя белогвардейскими вспомогательными крейсерами «Милютин» и «Опыт», подойдя к кораблю противника, предложил ему немедленно сдаться. Вскоре в Астрахань была передана радиограмма с эсминца: «Захватили в плен 2 генералов, 77 офицеров и 1088 казаков. Взяли 90 пудов серебра и другие трофеи» [4].

С января 1919 года в Красной Армии и на флотах началось формирование пеленгаторных и приемно-информационных радиостанций – первых подразделений фронтовой радиоразведки, на которые возлагалась также задача по контролю над своими радиостанциями. В ноябре 1919 года радиоразведкой Красной Армии был раскрыт факт поставки военного имущества и продовольствия для уральской белой армии на судах «Астрахань», «Азия», «Европа», «Слава» и «Президент Крюгер», входивших в состав Каспийской флотилии белых. В сентябре 1919 года для разгрома войск Деникина был создан Юго-Восточный фронт. Радиоразведку в его интересах стали вести приемно-информационные радиостанции и связные радиостанции армии. Эти станции осуществляли слежение за полевыми радиостанциями противника в районе боевых действий уральской и деникинской армий, а также за судовыми радиостанциями на Каспийском море.

Летом 1919 года военным патрулем красных был задержан человек, вызывавший подозрения. При нем не было обнаружено ни документов, ни писем. Однако обращали на себя внимание его слишком длинные и грязные ногти. Под ними оказалось шифрованное сообщение, которое с большим трудом удалось дешифровать. Это привело к аресту колчаковского агента Крашенинникова, а затем и руководителей контрреволюционной организации «Национальный центр» Алферова и Щепкина.

Благодаря этому Всероссийская чрезвычайная комиссия раскрыла подпольную контрреволюционную организацию «Национальный центр». При обыске у одного из руководителей организации Н.Н. Щепкина была обнаружена жестяная коробка, содержащая шифрованные и нешифрованные записки, шифр, рецепты проявления химических чернил. Эти материалы оказали существенную помощь в расследовании деятельности организации.

Арестованный по этому делу П.М. Мартынов рассказал об используемом шифре следующее: «Возьмите русское евангелие от Луки, главу 11 (где «Отче наш») – текст пишется цифрами в два и три цифровых знака; справа всегда означает порядок буквы в стихе, а остальные цифры означают номер стиха. Так, например: 311, 26, 46, 41, 311, 54 означает, первая буква в 31 стихе (Ц), шестая буква во 2 стихе (А) и т.д. Все слово означает «царица»…» [6, с.128]. Таким образом, использовалась одна из разновидностей книжного шифра.

В начале 1920 года на Черноморском флоте было принято решение о формировании службы наблюдения и связи, начальником которой был назначен С. Касаткин. Созданы Одесский, Очаковский, Херсонский и Мариупольский районы. Главное управление СНиС вначале имело в своем составе командование, оперативный отдел с дежурством по связи, четырьмя шифровальщиками и двумя переводчиками. Наличие переводчиков говорит о том, что посты занимались перехватом иностранного радиообмена.

Радиоразведка Юго-Западного фронта вела перехват сообщений радиостанции белых в Севастополе, отправлявшихся в Париж, Варшаву, Константинополь, Будапешт и Афины. В 1920 году с ее помощью были обнаружены корабли интервентов на Черном море у берегов Крыма и подвоз на судах боеприпасов, продовольствия и снаряжения для войск Врангеля в Крыму, было установлено наличие радиосвязи между штабом Врангеля и странами Антанты. С началом наступления войск Южного фронта 28 октября 1920 года при помощи радиоразведки была вскрыта передислокация штабов белогвардейцев, добыты сведения о боевой деятельности войск, о движении боевых кораблей и транспортов противника. Осенью 1920 года советским дешифровальщикам удалось прочитать переписку врангелевской контрразведки, из которой были получены важные сведения.

В 1920 году при разгроме врангелевской армии в Крыму был захвачен начальник станции радиоперехвата Ямченко. Он дал согласие сотрудничать с новой властью и рассказал о практически полном дешифровании белыми перехваченных сообщений. С этими сведениями был ознакомлен знаменитый советский военачальник М.В. Фрунзе. Вот какую оценку состояния дел в области криптографической защиты информации в молодой советской республике он дал: «…Из предоставленного мне бывшим начальником врангелевской радиостанции Ямченко доклада устанавливается, что решительно все наши шифры вследствие их несложности читаются нашими врагами. Вся наша радиосвязь является великолепнейшим средством ориентирования противника. Благодаря тесной связи с шифровальным отделением морфлота Врангеля Ямченко имел возможность лично читать целый ряд наших шифровок самого секретного военно-оперативного и дипломатического характера; в частности, секретнейшая переписка Наркоминдела с его представительством в Европе и в Ташкенте слово в слово известна англичанам, специально организовавшим для подслушивания наших радио целую сеть станций особого назначения. К шифрам, не поддававшимся немедленному взлому, присылались ключи из Лондона, где во главе шифровального отдела поставлен англичанами русскоподданный Феттерлейн, ведавший прежде этим делом в России. Общий вывод такой, что все наши враги, в частности Англия, были постоянно в курсе всей нашей военно-оперативной и дипломатической работы…» [19, с.390].

Иногда знание шифровального дела сильно помогало внедрению агента. Во время Гражданской войны в России в белую армию добровольно вступил П.В. Макаров, который на самом деле был агентом разведки красных. Чтобы проверить лояльность добровольцев белые посылали всех вновь прибывших на передовую и только после реального активного участия в боевых действиях допускали к работе в штабах. Макаров неплохо знал шифровальное дело, о чем и сообщил белогвардейцам. Так как шифровальщиков не хватало, то в виде исключения он сразу был направлен в штаб Добровольческой армии. Карьера Макарова быстро продвигалась, и вскоре он стал личным адъютантом одного из руководителей Добровольческой армии генерал-лейтенанта В. Май-Маевского. Эта должность открывала Макарову доступ к самой секретной информации. К тому же, пользуясь своим служебным положением, Макаров устроил телеграфистом в штаб Добровольческой армии своего брата, что дало дополнительные возможности добывать полезную информацию. П. Макаров послужил прототипом главного героя известного кинофильма «Адъютант его превосходительства».

В январе 1921 года В.И. Ленин был ознакомлен с некоторыми материалами о результатах работы радиоразведки в годы Первой мировой и Гражданской войн. Ленин отметил большую важность этой работы и поручил Реввоенсовету и ВЧК заняться организацией специальной радиоразведки. Как отмечалось выше, еще будучи в подполье, В.И. Ленин был хорошо знаком с шифровальным делом. Став руководителем советского государства, он продолжал уделять внимание защите информации криптографическими методами и вопросам добывания информации при помощи радиоразведки и криптоанализа. Ленин несколько раз лично давал рекомендации по совершенствованию системы пользования шифрами, повышению шифрдисциплины, излагал свое мнение о принципах построения шифровальной службы. В 1922 году Ленин писал: «Сообщают об английском изобретении в области радиотелеграфии, передающем радиотелеграммы тайно. Если бы удалось купить это изобретение, то радиотелеграфная и радиотелефонная связь получила бы еще более громадное значение для военного дела» [12].

В советской России началось критическое осмысление состояния безопасности отечественных линий связи и определение организационных форм будущей шифровальной службы страны. В начальный период этой деятельности руководители страны уделяли этой службе должное внимание. В результате был создан Специальный отдел при ВЧК как единый центр криптографической службы страны. А еще в сентябре 1920 года Политбюро рассмотрело предложение Ленина принять меры к усложнению шифров и к более строгой охране шифрованных сообщений. Политбюро постановило поручить наркому по военным и морским делам Л.Д. Троцкому организовать комиссию из представителей Наркомвоена, Наркоминдела, ЦК РКП(б) и Наркомпочтеля. В.И. Ленин, изучив досконально вопрос, зная мнение различных заинтересованных ведомств, распорядился изыскать пути наведения порядка в шифровальном деле руководству BЧК, хотя шифровальные службы по традиции сохранялись и во внешнеполитическом ведомстве, и в военном наркомате. Возможно, на выбор базового ведомства по осуществлению криптографической деятельности в советском государстве повлияла сложность обстановки, а также то обстоятельство, что главной функцией ВЧК уже в тот период было обеспечение государственной безопасности в целом. Именно на обеспечение государственной безопасности направлена и деятельность криптографической службы.

Во второй декаде января 1921 года Коллегия ВЧК приняла решение о созыве  совещания  представителей заинтересованных  ведомств для подготовки предложений по воссозданию криптографической службы. В обсуждении вопроса принимали участие представители ЦК РКП(б), ВЧК и наркоматов. 12 апреля на заседании Малого совнаркома был заслушан проект создания специального отдела при ВЧК. В проекте говорилось о том, что «в республике отсутствует центр, объединяющий и направляющий деятельность шифровальных органов различных ведомств, в связи с чем постановка шифровального дела бессистемна и случайна, а, следовательно, у врагов рабоче-крестьянского государства существует возможность проникнуть в его тайны» [2, c.63]. Далее в проекте предлагалось «создать при ВЧК специальный отдел, задачами которого в числе прочих являлись бы постановка шифровального дела в РСФСР... и подготовка кадров необходимых специалистов» [2, c.63]. 5 мая 1921 года постановлением Малого совнаркома при ВЧК был создан Специальный отдел, начальником его и одновременно членом коллегии ВЧК назначен Г.И. Бокий.

К сожалению, в тяжелые годы Гражданской войны и послевоенной разрухи существенным образом усилить защиту передаваемой информации оказалось невозможно. После окончания Гражданской войны Советское правительство приложило значительные усилия для становления и развития шифровальной службы как отдельной структуры во всех ведомствах и звеньях государства.

1.           Антонов В. Семь лет во главе советской внешней разведки // Независимое военное обозрение, 2008, № 24, с. 12-13.

2.           Астрахан В.И., Гусев В.В., Павлов В.В., Чернявский Б.Г. Становление и развитие правительственной связи в России, Орел: ВИПС, 1996.

3.     Водитель первого «бронепоезда» // Октябрьский прорыв, ноябрь 2007, с. 2.

4.     Востоков К. Рождение радиоразведки // Независимое военное обозрение, 2000,  
№ 30, с.7.

5.     Боечин И.А. Фиаско «красного лорда» // Независимое военное обозрение, 2006, № 47, с. 5.

6.     Гольев Ю.И., Ларин Д.А., Тришин А.Е., Шанкин Г.П. Криптография: страницы истории тайных операций. М.: Гелиос АРВ, 2008.

7.      «Зашифрованная война», документальный фильм, реж. И. Сахаров, эфир на ОРТ 2 декабря 2003 г. и 9 декабря 2003 г., в 22 ч. 40 мин.

8.     Кан Д. Война кодов и шифров. М.: РИПОЛ КЛАССИК, 2004.

9.     Котельников В. Красные звезды Туркестана // Авиамастер, 2006,  № 4, с.32-38.

10.            Красная книга ВЧК. / Под редакцией А.С. Велидова. Т.т. 1, 2, М, 1990.

11.            Лайнер Л. Погоня за «Энигмой», М.: Молодая гвардия, 2004.

12.            Лекарев С., Порк В. Радиоэлектронный щит и меч // Независимое военное обозрение, 2002, № 2, с.7.

13.            Мараев В. Гетманские аэропланы для Всевеликого Войска Донского // Авиация и время, 2007, № 5, с. 38-39.

14.            Меркачева Е. От мертвого посла уши // Московский комсомолец, 20 июня 2006, с. 7.

15.           Николенко А. Умные машины // Воздушно-десантные войска. Спецназ. 1998, №№ 4-6(9-11).

16.           Очерки истории внешней разведки в 5 томах, под ред. Е.М. Примакова и С.Н. Лебедева, М., «Международные отношения», 1999.

17.           Полмар Н., Аллен Т.Б. Энциклопедия шпионажа. М., 1999.

18.           Разведка. Версия для кино. «Адъютант его превосходительства», документальный фильм, эфир на ОРТ 9 ноября 2003 г., в 12ч. 10 мин.

19.           Соболева Т.А. История шифровального дела в России. М.: ОЛМА-ПРЕСС-Образование, 2002.

20.           Тайные операции российских спецслужб. М., 2000.

21.            Тайные страницы истории. М.: ЦОС ФСБ России, 2000.

22.            Хроника революции в Москве // Октябрьский прорыв, ноябрь 2007, с. 2.

23.            Kahn D. The codebreakers. N.-Y., 1967.

24.            Yardley H. O. The american black chamber. Indianapolis, Bobbs Merrill, 1931.

25.           http://www.agentura.ru

26.           http: //www.criptograf.narod.ru

27.           www. cryptography.ru

 

---